Фуга. Чёрный солдат

*

    Теперь на поверхности треск стоял непрерывно. Как-то вдруг в конце апреля выдалась целая неделя тёплых дней, а с учётом того, что солнце светить уже практически не переставало, льды стали таять и с грохотом ломаться. Но снег таял быстрее. С неба периодически лил дождь, и под ногами солдат образовалась густая мокрая каша. Дежурных по охране периметра передислоцировали на приемлемые для "лёжек" места - к камням, к сопкам и тому подобным возвышенностям. Лейтенант утешал солдат, что ветер быстро высушит влагу с земли, и что просто надо всем перетерпеть, пережить это короткое время "великого потопа".
    Беркуту для наблюдения досталось место в развалинах домов неподалёку от метеостанции. Он отправил Тэкса обозревать окрестности их нового места, а сам, пытаясь идти по лужам так, чтобы не забредать хотя бы в самые глубокие их места и не зачерпнуть ненароком ледяную жижу краями высоких сапог, поднялся на верхний этаж разрушенного дома, в надежде, что там найдёт место посуше. Оказалось, что такой разумный он был не один. Едва солдат осторожно ступил с лишённой перил лестницы в дыру, бывшую когда-то дверным проёмом, он неожиданно услышал близко от себя резкий шорох.
    - Ф-р-р-ш!
    Почти перед самым его лицом взметнулось что-то большое и светлое, обдавая поднятым воздухом. Инстинктивно Беркут присел, заслонив лицо локтем.
    - У, у!
    - Ты... дура! - высказался Беркут, приходя в себя от испуга.
    С потолочной балки и куска перекрытия на него глядели ярко-жёлтые глаза, расположенные на круглой морде. Полярная сова сложила вокруг белого туловища крылья, показавшись закутанной в рябоватый бело-коричневый кокон.

    - Ну и зачем ты сюда прилетела? - продолжил упрекать её Беркут, - Тут же есть нечего.
    - У! - сказала сова и щёлкнула клювом.
    Не тронуть сердца солдата такая общительная красавица не могла. Он пошёл обратно к метеостанции.
    - Мужики, дайте хлеба, - обратился он к её работникам, и пока недоумение их не достигло предела, пояснил, - Не мне, там сова, похоже, поселилась.
    - Анфиса! - расплылся в улыбке один из мужчин и закашлялся, а потом продолжил, - Она к нам четвёртый год подряд по весне прилетает. С очередным мужем.
    - Мы ей уже корм приготовили, - радостно оповестил второй, - Пошли, покажешь, где она обосновалась в этот раз.
    Метеоролог с обветренным лицом, одетый в синюю телогрейку и вообще являвший вид, чуждый всякой романтике, ласково ворковал, завидев сову.
    - Анфиса, девочка, прилетала порадовать нас, детишек-птенчиков завести. Вот, смотри, что тебе папа Игорь принёс - тут хлебушек и мяско сухое...
    Мужчина, не подходя близко к птице, рассыпал по полу корм.
    - Она не ручная? - вполголоса  спросил Беркут.
    - Нет, и тебе, парень, придётся поискать другое место. А то скоро сюда прилетит её муж, а самцы очень ревнивые к своей территории. Анфиса - умная девочка, людей не боится. Знает уже, что от нас ей никакого вреда не будет, одна польза. Но супружеские пары совы образуют только на один год, так что мужья у Анфисы каждый раз разные.
    Беркут был вынужден перейти в развалины другого дома. По пути он поскользнулся и упал на одно колено, намочив штанину и зачерпнув-таки сапогом ледяной воды, которая мгновенно впиталась в укутывающие ногу носки. В этом новом месте солнечный свет заслоняла высокая сохранившаяся торцовая стена, поэтому пол покрывал нерастаявший лёд. Беркут встал у проёма окна и приступил к несению службы. Несколько раз в течение дня он видел белого самца полярной совы, который был немного мельче Анфисы, что не мешало ему приносить своей избраннице подарочки. Что именно он держал в клюве, Беркуту видно не было, но свою неправоту в том, что совам тут нечего есть, он осознал.
    Несмотря на тёплую одежду, Беркут никак не мог согреться. Лёд на полу, казалось, соединился со льдом в сапоге  намоченной ноги, и через несколько часов его начала бить крупная дрожь. Злоупотреблять добротой метеорологов и просить у них возможности погреться Беркут не стал. Он лишь мечтал о том моменте, когда часы его дежурства окончатся и он сможет, наконец, принять горячий душ.
    Запах падали он почуял не сразу - нос был заложен. Медленные шаркающие шаги позади - вот что заставило его оглянуться. В первое мгновение он ещё подумал, что это пришёл кто-то из метеорологов - мысли крутились вокруг них. Но это было совсем другое существо.
    При жизни оно явно было женщиной. Редкие космы чёрных волос покрывали полуобнажившийся до кости череп, тёмные пятна разного цвета украшали его почти скелетированное тело и остатки национальной одежды жителей севера, сквозь прорехи которой свисали ошмётки кишок и ещё какой-то гнилой плоти. И этот монстр целенаправленно приближался к Беркуту, вытянув руки.

Откуда-то прилетел Тэкс и очертил в воздухе треугольник.
    - Спасибо, ты вовремя, - съязвил Беркут.
    Потом он перевёл взгляд на оживший труп и приказал:
    - Остановись, нечисть!
    Мертвец проделал ещё несколько небольших шагов и всё-таки остановился, покачиваясь.
    - Назови себя!
    - Деретник, - хрипло прошелестело существо, - Мы - деретник. А ты - ведьмак.
    - Мы? - переспросил Беркут, - Вас что, несколько? Тэкс, сколько нежити ты обнаружил?
    Помощник снова очертил треугольник. Один.
    - Нас много, - в противовес этому прохрипело существо, - в самоубийце. Деретник - наше жильё.
    - Ясно, - не очень уверенно сказал Беркут, - тогда давайте, выметайтесь оттуда.
    Ещё не договорив этих слов, Беркут неожиданно чихнул, чем смазал категоричность своего приказа.
    - Не прогоняй нас, ведьмак. Больше нам нет жилья вокруг, нет самоубийц.
    - То есть я должен ещё и посочувствовать вам, что ли?
    - Ты дружишь с тенью, ты нас понимаешь.
    - Я дружу с людьми.
    - Люди - это еда. Мы давно не ели. Пусти нас к людям! Мы хотим есть! Да, есть!
    Эти слова словно придали жизни и энергии деретнику. Он оскалился, вновь поднял руки и молниеносно шагнул ближе к Беркуту. Почти вплотную.