Фуга. Чёрный солдат

*

    - Тимур... Тимур, просыпайся, завтракать пора.
    Голос Сергея Валентиновича был тихим, но настойчивым. Беркут открыл глаза, и обычный свет от светильников показался ему более резким, чем раньше.
    - Почему я тут? - спросил он и почувствовал, что внутри него, оказывается, поселились хрипы и боль.
    - Напугал ты нас - еле-еле удалось температуру сбить. Умудрился воспаление лёгких схватить.
    Доктор помог Беркуту сесть, оперев спину на подушку, и подал ему тарелку с рисовой кашей.
    - Я не хочу есть, - поморщился Беркут.
    - Но придётся. Это приказ - ни крошки не оставлять. Тебе силы нужны, чтобы выздороветь.
    - А скоро я выздоровлю?
    - Не скоро. Пневмония - это тебе не обычная простуда.
    - Хреновченко, - сказал Беркут, покосившись на свою левую руку, которая на этот раз не была одета в теневую перчатку.
    Тэкса он всё-таки забыл на поверхности.
    - Поел? Всё, ложись, спи дальше. И постарайся больше не бредить. А то твои разговоры про энергию интересные, конечно, но не свидетельствуют о твоём хорошем самочувствии.
    Беркут даже не улыбнулся - процесс еды забрал у него все имевшиеся силы. Он сполз по подушке вниз и погрузился в некрепкий сон.
    Под вечер его температура вновь повысилась и долго не понижалась, несмотря на усилия доктора. А наутро с жалобами на плохое состояние в больничку вынужденно обратился один из метеорологов, который никак не мог избавиться от сильного кашля, прицепившегося к нему уже неделю назад, вскоре после приезда вездеходов.
    Уже чувствуя, что тоже заболевает, Сергей Валентинович объявил больничку территорией карантина и запретил кому-либо приближаться к ней без особой надобности. Вскоре к изолировавшимся присоединился ещё один солдат, потом офицер, а потом доктор плюнул, отменил карантин и просто раздавал жаропонижающие средства всем, кто в этом нуждался. Никаких специальных тестов у доктора, конечно, не было, и определить наименование вируса он не мог. Переболели почти все в воинской части, в разной степени. Но всё-таки  тяжелее всех болел Беркут - очевидно, вирус попал в его организм на сильно сдобренную простудой и переохлаждением почву. Так что эпидемия местечкового масштаба как началась с него (во всяком случае, по датам на медицинских документах), так его выздоровлением она и закончилась.

    Капитан Воробьёва, одетая в обтягивающее трико и кроссовки, сидела на специальном гимнастическом коврике у себя в квартире и занималась калланетикой - растяжкой связок после серии активных упражнений. Попеременно она приподнимала руками то одну согнутую в колене ногу, то вторую, и крутила стопы.
    Марина уже заметила за собой активное желание заниматься физкультурой в последние месяцы, и как для хорошего психолога, так и для просто умной, умудрённой опытом женщины, причины такого желания не стали для неё тайной - она хотела очень нравиться одному человеку. Их связь, которая началась для неё просто как облегчение выполнения задания командира, теперь переросла чуть ли не в зависимость. В характере Беркута ей нравилось всё - доброта, уравновешенность, надёжность, тактичность, и даже такое трудноуловимое свойство, как самодостаточность. Он был умён и эрудирован ровно в той степени, при которой Марина чувствовала себя комфортно - без сдерживания собственного ума в диалогах и без того, чтобы чувствовать себя ущербной. В постели он не был выдающимся или особо техничным любовником - он был естественным, и это привлекало, тянуло к нему ощущением нового, уже телесного комфорта.
    Настала очередь медитации и Марина попыталась отрешиться от всех мыслей. Не тут-то было. Одним из привлекательных мужских качеств Беркута была преданность своему делу, которая невербально прочитывалась в нём. И если для любого, прочитавшего личное дело рядового Кудинова, этим делом показалась бы политика, то Марина давно поняла: политика - это то, что не интересует Беркута вовсе. Этот парадокс требовал своего разъяснения и подтверждения. Подтверждения с двух сторон - был ли прежний Тимур Кудинов таким уж принципиальным политиком? По ответам на запросы, которые Марина рассылала, выходило, что - да, был. С другой стороны  Марина убедилась, что свою принципиальность и преданность Беркут посвятил совершенно иной задаче. Подобно рыцарю, он борется с нечистью.
    В существование людей с экстрасенсорными способностями Марина раньше не очень-то верила. Но вроде как считалось, что ими, как и прочими необъяснимыми явлениями, занимается секретный отдел Федеральной Службы Безопасности. Беркут явно был одним из таких людей. Вдобавок он как-то проговорился, что какую-то задачу и запрет на разглашение сведений ему поставил лично столичный военком. Поколебавшись, Марина отправила запрос и военкому, с объяснением цели запроса - психологическое исследование необычного солдата. Ответа оттуда она пока не получила.
    По совокупности всех ответов и собственного анализа личности Беркута Марина выдвинула две почти невероятные версии. Первая - этот парень всё-таки сумасшедший; и вторая - Беркут - не Тимур Кудинов. А кто-то другой.
    Сумасшествие не было бы столь уж невероятной версией, если бы не опровергалось известными всей части фактами. Он непонятным образом быстро вышел после того, как заблудился в коридорах ракетной базы, он мистическим способом унял смеющегося солдата, он нашёл укрытый снегом труп, он увидел подо льдом американскую лодку.
    Но если верна вторая версия, и её любовник - не Тимур Кудинов, то - кто он? И где настоящий Кудинов?