Фуга. Чёрный солдат

*

    Эхтибор завороженно пошёл туда, в направлении танцующих. Старшина схватил его за воротник бушлата и потянул обратно.
    - Нечего тебе среди них делать, парень. Пока мы живы, наше дело - посмотреть, полюбоваться, и будет.
    - Крас-сиво! - объяснил Эхтибор и всхлипнул.
    - Эх, дурачок, - ласково сказал Бецкий, - иная красота только тогда красива, когда издалека смотришь.
    - Нет, вблизи эльфы тоже красивы, - со знанием дела возразил Свят.
    Беркут молчал. Не мог проглотить ком, вставший в горле. Члены крошечного отряда стояли на расчищенном пятачке возле барака, который они называли "домом" и восхищённо впитывали в себя эту красоту - не только танцующих, но и всё окружающее - полыхающее небо, тихий морозный воздух, смирно лежащий снег...

    Через какое-то время подул лёгкий ветерок и призраки потихоньку, один за одним, растаяли.
    - Я теперь понимаю, товарищ старшина, почему вы тут служите, - с чувством вздохнул Святослав.
    - Да чего ты там понял? - риторически проворчал Бецкий, разворачиваясь ко входу в барак, - Понял он...
    - Так из-за рыбалки же! - засмеялся Свят, за что получил лёгкий символический подзатыльник от старшины.
    В ту ночь Беркуту не спалось. Когда в бараке стало тихо, он вышел на кухню и продолжил вытачивать статуэтку для Свята.
    - Это кто, я? - спросил его любопытный девичий голос.
    - Ты, - улыбнулся Беркут, - Привет, Мира, давно не виделись.
    - А зачем ты делаешь мою куколку? Я тебе нравлюсь?
    - Конечно, разве ты можешь не нравиться? А статуэтку я делаю для Святослава, он просил на память о тебе. Ну и обо мне немножко, наверное.
    - А себе ты не хочешь оставить что-то на память обо мне?
    - У меня есть фотография с тобой.
    - Покажи! - загорелась Мира.
    Беркут тихонько сходил в спальню и принёс немецкое фото.
    - Как давно ты живёшь, оказывается. Я даже не думал об этом раньше.
    - Время для нас по-другому движется. Вернее, это мы по-другому в нём существуем. Можем как бы спать, почти не существовать сколько угодно времени, можем проснуться и быть активными сколько захотим.
    - Кстати, о времени. Помнишь, я обещал, что новую штуку расскажу про то, как видит бог? Она как раз об этом.
    - Давай, выкладывай, - обратилась в радостное ожидание девушка, привычно поёрзав на табуретке.
    - Правда, это не я сам придумал, где-то слышал. Не про бога, а про измерения... В общем, слушай. Вот мы смотрим на шар. На мячик. В одномерном измерении он будет иметь только ширину. Или высоту, неважно. Главное, что мячик нам будет видеться только отрезком. В двухмерном измерении он будет иметь ширину и высоту, и будет нам казаться кружком. В трёхмерном измерении он и будет нам видеться, собственно, мячиком. Но учёные считают, что существует и четвёртое измерение - время. Любой предмет можно увидеть и изобразить на протяжении какого-то отрезка времени. Вот мы покатили мячик, и увидели его при этом в четырёх измерениях. Знаешь, чем он будет казаться тогда?
    - Чем?
    - Трубой, вот чем.
    - Правда? Здорово! - задумчиво восхитилась Мира.
    - Ага. Вот и подумай теперь - каким видит бог всё сущее, если четвёртое измерение тоже доступно его взору. Помимо всего того, о чём мы с тобой говорили раньше.
    - Как он вообще понимает то, что видит? - нахмурилась девушка, - Наверное, всё-таки в шпаргалку с кодами подглядывает, ты был прав. Хоть коды и не передают красоту.
    Беркут весело рассмеялся. Мира тоже последовала за ним, но потом резко оборвала свой смех и вздохнула.
    - Беркут, мы с тобой наверное в последний раз говорим. Но можем и дальше беседовать. Ты должен будешь выбрать и постараться остаться жить, если захочешь.
    - Не очень понял тебя. Ты хочешь, чтобы я остался тут служить и дальше, чтобы мы могли видеться?
    - Я и так тебе сказала больше, чем мне разрешил папа, - печально призналась девушка, - Просто, прошу тебя... очень-очень прошу - постарайся не исчезнуть.
    - Но я не могу, у меня своя миссия в жизни, - ответил Беркут в пустоту, потому что Мира уже пропала.
    
    Долгожданная высокая комиссия прибыла к полудню следующего дня. Отряд во главе со старшиной впервые за время службы торжественно выстроился по росту - Святослав, Беркут и Эхтибор. Когда открылась дверь вертолёта, все отдали честь. Но первым оттуда показался не человек. Дерево. Это была новогодняя ёлка, которую, со связанными верёвкой ветками, выносили вперёд срезом ствола. Выносил её незнакомый солдат.
    - Куда тащить? - заорал он, едва спустился.
    Старшина растерялся - вся торжественность была порушена. Он махнул в сторону барака, и только потом спохватился и снова отдал честь - показались приезжие из столичного и гарнизонного военного командования.
    Беркут не мог поверить глазам - одним из четырёх приезжих офицеров оказалась Марина. Майор Воробьёва. Она сразу устремила взгляд на Беркута, и он с трудом удерживал лицо, чтобы не расплыться в широкой улыбке.
    - Здравствуйте, товарищи солдаты отряда вертолётной стоянки! - поприветствовал самый старший офицер, очевидно, глава комиссии.
    - Здра жла тащ пковник! - дружно прогорланили Свят с Беркутом.
    Эхтибору Бецкий запретил выкрикивать приветствие, во избежание конфуза из-за заикания. Но рот он открывал, конечно, чтобы не оскорбить комиссию демонстративным молчанием.
    Для порядка комиссия прошла в ангар, потом осмотрела барак, а потом... потом мужчины ушли в вертолёт и через некоторое время вышли из него снаряжёнными для зимней рыбалки. Бецкий тоже переоделся и сидел на снегоходе с прицепом, гружёным необходимым для рыбалки оснащением. Гости поудивлялись тому, что старшина наконец-то заставил снегоходы работать, уселись на них по двое и укатили.
    Перед отбытием начальства солдаты получили приказ старшины приготовить к их возвращению самый вкусный борщ. Главным специалистом по приготовлению борща в отряде был Эхтибор, ему и утварь в руки. Свят с удивлением обнаружил, что оставшаяся в бараке майор была знакома с Беркутом, смотрела на того с нежностью, и эти двое явно желали уединения. Поэтому солдат потопал на кухню вслед за Эхтибором, где к ним скоро присоединились вертолётчик и притащивший ёлку ефрейтор.