Фуга. Чёрный солдат

*

    Энергия, наконец, потекла из ладони солдата в травмированное тело полковника и тот затих, перестал стонать. Лишь вскрикнул, когда позвонок встал на место. Потом Беркут "высушил" нарост новообразованной ткани в этом месте. Отнял руку, когда понял - пациент здоров. Это он и произнёс вслух, поправив одежду на офицере.
    - Всё, вы здоровы. Можете вставать.
    Полковник недоверчиво пошевелился, потом осторожно поднялся. Немного покачал туловищем из стороны в сторону.
    - Ты сказал, я здоров?
    - Да, я поставил позвонок на место и грыжу убрал полностью. Можете хоть сейчас в футбол играть.
    Присутствующие восторженно загомонили.
    - Парень, спасибо... - прослезился полковник, а потом кинулся обнимать солдата, - Я ведь думал - всё, отслужил, отжил фактически... Я ж тебе отпуск... награду за спасение... как тебя зовут?
    - Рядовой Тимур Кудинов, - с насмешкой ответил Беркут, наблюдая, как лицо полковника вытянулось.
    - Так, пойдём-ка, парень, потолкуем с тобой тет-а-тет, - сказал он, не опуская руки с плеча Беркута.
    - В мою комнату, - подсуетился с предложением Бецкий, - В командирскую, то есть.
    Среди настенных чучел голов белого медведя и оленя, украшавших комнату старшины, полковник протянул Беркуту руку для пожатия и представился:
    - Владислав Олегович. Можешь меня называть "дядя Слава" в неформальной обстановке. Ты ведь в Москве живёшь?
    - Что вы хотели мне сказать, Владислав Олегович? - пожал руку Беркут, тоном подчёркивая, то не ожидает ничего хорошего.
    - Вот что. Перед поездкой сюда, на Новую Землю мне... скажем так, посоветовали, затянуть с твоей отправкой домой. Плохая погода, вертолёты далеко не летают, то-сё, задержался бы тут ещё на месяц, если не больше... Но за то, что ты для меня сделал, я поступлю по-другому. Полетишь с нами. Сегодня же, после ужина. Срок службы у тебя заканчивается завтра, как раз завтра утром ты и будешь в Архангельске.
    - Спасибо, товарищ полковник, - с трудом проговорил Беркут.
    - Ты что, не рад дембелю, что ли? - подмигнул тот.
    - Рад безмерно, - криво улыбнулся Беркут, повернулся и вышел.

    Праздничный ужин устроили в просторной кухне. На радостях кормить одновременно решили всех - и членов комиссии, и здешних обитателей. Даже ёлку приволокли, приткнув её в угол. Ели наваристый борщ, жареную свежевыловленную рыбу, запивали лучшей самогонкой из закромов старшины. Отмечали всё - приезд комиссии, рыбалку, чудесное исцеление полковника, дембель Беркута.
    Но сам виновник последнего повода на ужине не присутствовал, сказал, что не голоден и хочет собраться в дорогу. На самом деле он сидел в солдатской комнате и доделывал статуэтку Миры для Святослава. Это было хорошо, это было правильно - выполнить то, что обещал. Чтобы за душу ничего не тянуло, никакая мелочь. Потому что Беркут больше не рассуждал о своей судьбе и существовании. Цепляться за жизнь и презирать себя с каждым днём всё больше, либо полностью уродовать свою душу? Понял уже, что не может и не хочет. Вот когда полковника исцелял, тогда и понял. Так что не о чем тут больше думать.
    Тихо зашла Марина.
    - Кто это? - спросила она, кивнув на статуэтку.
    - Потусторонняя сущность, девушка сиртя. Свят просил сделать, он её знает, - спокойно ответил Беркут.
    - Видно, что красивая.
    - Угу. Я тебе банку икры приготовил, возьми.
    - Хорошо. Полковник сказал, ты летишь с нами?
    - Да.
    - Ты... решил?
    - Да, - и, отвечая на незаданный вопрос, продолжил, - Завтра. В Архангельске.
    - Беркут, любимый... - измученно всхлипнула женщина.
    - Марина, не надо сейчас меня хоронить, я ещё жив. Возвращайся к столу, пожалуйста.
    Хоронить его и не придётся, потому что от него вообще ничего не останется. Только его дела, совершённые за этот год. Да статуэтки вот, как эта...

    Потом были прощания. Улыбки провожающих, похлопывания, напутствия... Беркут отдал статуэтку Святу, и тот обещал найти его в сети, рассказать, как они дослужили тут с Эхтибором. Фотографию с призраком Миры он оставил Бецкому на память об экспедиции, в которой участвовал член руководимого им маленького отряда. С собой ничего не взял, даже от рыбы, которой снабдили всех уезжающих, отказался. Подхватил сумку с вещами Марины и решительно зашагал к вертолётной площадке.
    - Тэкс, - позвал он, пока члены комиссии заходили внутрь летающей машины, - дружище, мы расстаёмся, ты понимаешь? Навсегда.
    - Понимаю. Я надеялся, что ты останешься.
    - Ну... прости. Ты сможешь прожить без меня?
    - Недолго, - грустно признался Тэкс.
    - Так может, будешь с новым человеком, который станет вместо меня?
    - Нет, Беркут, ты сам говорил, что он обычный человек. Чтобы существовать, мне нужна энергия твоего дара, а он даже не увидит меня.
    - Выходит, я подвёл тебя, Тэкс. Подарил короткую жизнь, наделил личностью, а теперь говорю - всё, отжили мы оба с тобой.
    - Выходит, что так.
    - Прости меня, друг. Я не знал.
    - Ты не виноват.
    - Никто не виноват. Отчего ж так хреново только?
    Беркут высоко задрал голову к занавешенному тучами небу в надежде, что так слёзы из его глаз не выкатятся.
    - Оставайся здесь, - попросил он, - Попрощайся за меня с сиртя.
    - Хорошо. Только можно я сначала с Иститоком попрощаюсь?
    - С летающим глазом? Конечно можно. Я и не знал, что вы подружились...
    - Мы иногда беседовали. Прощай, друг.
    Тэкс улетал медленно, и Беркут смотрел ему вслед.
    - Кудинов, чего застрял? - раздался крик офицера, выглядывающего из двери вертолёта.
    - И ты прощай, - тихо проговорил Беркут уже неразличимой удаляющейся точке.