Габриэль

Глава 1

Беатрис

«Надежда — это способность видеть свет, несмотря на всю тьму» — Десмонд Туту

Я сделала это. Я выжила.

Гордо выйдя из лифта в главный вестибюль, я постаралась не думать о мини-аварии, которая произошла через несколько минут после того, как я вошла в свою квартиру.

Если никто не видел, значит, этого не было, верно?

Я наконец-то поняла старую философскую загадку: «Слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет?»

Послушай, Беа, ты превращаешься в гребаного философа. Ага!

— Пока, Беатрис, — окликает меня консьерж Рубен, когда я проношусь мимо него.

Я воспользовалась тем, что он сейчас пытался стать посредником между двумя жильцами, которые спорят из-за кражи почты. Мне нравится Рубен, правда. Но, зная его любопытную натуру, он будет задавать мне вопросы. Вопросы, на которые я не хочу отвечать. Вопросы, которые только приведут к моему недовольству. Нет, не сегодня!

Ладно, убеждай себя в этом. Просто притворяйся, пока не добьешься своего. Это работает.

Я действительно ненавижу своё подсознание. Когда нужно разобраться в каком-то дерьме, оно молчит. А в такие дни, как сегодня, я не могу его отключить.
— Увидимся, Рубен! — бросаю на ходу.

Я подхватываю стопку недельной почты, которую оставила на столе в холле. Рубен говорит по телефону, но как только слышу его обращение к миссис Джонс, моей пожилой соседке напротив, которая обожает давать непрошенные советы при каждом удобном случае, понимаю, что спасена от очередного допроса.

Я вышла на тротуар и глубоко вдохнула свежий воздух. Улыбка медленно расползается по моему лицу, когда я впитываю последние лучи дневного тепла, наслаждаясь закатом, окрасившим небо в оранжево-розовые тона. Мой недавний затворнический образ жизни лишил меня удовольствия получать естественный витамин Д. С пачкой почты в руках я сталкиваюсь с прохожими, спешащими по своим делам.

— Я уже собирался заехать за тобой, но позвонил твой отец и спросил, едем ли мы, — произносит Карло, главный водитель моих родителей, затушив сигарету о стену здания и бросив окурок в урну. — Черт, Беа, я думал, тебе пересылают почту, пока ты живёшь у родителей? — он смотрит на неприлично большую пачку писем в моих руках.

— Я просто забыла, — пожимаю плечами. — Все счета оплачиваю онлайн, так что это в основном спам.

Карло открыл заднюю дверь большого чёрного внедорожника с тонированными стёклами, и я залезла в салон.

— Беа, подожди! — раздался голос Рубена. Он подбегает с большим конвертом в руках.

Он согнулся пополам, задыхаясь и держась за колени, как будто пробежал несколько кварталов, а не пару метров от вестибюля. Прижав руку к боку, Рубен выпрямился и продолжил, переводя дух:

— Пока ты была в квартире, тебе доставили этот конверт. Чуть не забыл из-за того, что старушки устроили такой скандал — пришлось вмешиваться, чтобы они друг друга не разорвали.

Я взяла конверт и сразу заметила отсутствие обратного адреса.

— Это из почтового отделения? — спросила я.
— Курьерская служба, — Рубен вытер лоб. — Этот болван думал, что я должен дать ему чаевые, но я сказал: «О нет, дорогой, это так не работает. Ты отдаешь мне конверт, и я доставлю его за тебя».

У Рубена был ярко выраженный нью-йоркский акцент.
— Спасибо, — хихикнула я.
— Без проблем. Прошло долгих три месяца, и наконец я снова вижу твою улыбку, девочка, — улыбнулся он в ответ.
— Увидимся после выходных. Я переезжаю обратно, — сказала я.

Рубен тут же выкрикнул от восторга. Я уронила пачку писем, прикрывая уши от его крика. Прохожие косились, но, будучи в Нью-Йорке, большинство просто продолжили свой путь, как ни в чем не бывало.
— Я не могу дождаться, девочка! Увидимся, guapa! — Рубен подмигнул Карло, но тот только проворчал в ответ.

Карло нагнулся, подобрал упавшие письма и протянул их мне, прежде чем захлопнуть дверь машины.

Когда мы тронулись, Карло, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, спросил:
— Что, чёрт возьми, значит «вапо»?
Я засмеялась:
— Ты почти правильно произнес. «Guapa» по-испански значит «красивая».

Он нахмурился и покачал головой.

Я собиралась просмотреть почту, но вместо этого залюбовалась видами города за окном. Я скучала по шуму и суете Нью-Йорка, который стал моим домом за последние три года: от звуков, доносящихся из окон моей квартиры, до сирен полиции, грохота машин, проезжающих по незакрепленным люкам, и даже воркования голубей. Всё это давало мне ощущение домашнего уюта. Нет места комфортнее, чем большой город.
Дом моих родителей все ещё находился в черте города, но это было совсем другое. К концу недели я вернусь в свою квартиру, и все вернется на круги своя.

Ну, не совсем в норму, но лучше, чем сейчас.

Хотя последние несколько недель прошли неплохо. Не то, чтобы с моими родителями было что-то не так. Не совсем. Но их дом уже давно перестал казаться мне родным.