Теория газового света

2007-й. глава 10

Это случилось в сентябре.

В самом начале, когда прогретая на солнце земля еще не успела до конца остыть и покрыться слоистой, пестро-шуршащей листовой пеленой. Солнце висело низко – еще достаточно низко, чтобы напоминать собой о знойно-жарких июльских днях, но грело не в полную силу, временами давая себе отдыха за прохладными, не затяжными еще грибными дождями.

Кристина помнила все это фрагментами.

Последняя в этом году поездка на дачу, уютно заросший сад и старый двухэтажный домик с резными ставнями на окнах.

Сбор осеннего урожая перезрелых красных яблок – крутобоких и душистых, с блестящей кожицей. Ряд плетеных корзинок под грибы, выстроенных на крыльце. Золотистые лучи солнца сквозь подсушенные пластинки березовых листьев.

…Охота на норных сурков и мышей-полевок вот уже полчаса продолжалась безуспешно.

Улизнув из-под всевидящего взгляда уснувшей в кресле бабушки, семилетняя Кристина тихо, сама почти похожая этим на мышку, на цыпочках прокралась вдоль коридора и, не поднимая лишнего шума, беспрепятственно выбралась на улицу.

Еще больше разгулявшиеся с приходом осени порывистые августовские ветра встретили девочку приятной прохладой, дребезжащем шелестом плакучих берез и запахом влажной коры и прелых листьев под ногами. Заваливающееся на один бок крыльцо тихонько скрипнуло, когда Кристина, оглядевшись в раздумьях, с чего именно начать поиски, резво сбежала по ступенькам на утоптанную сухую дорожку, витой спиралью убегающей между плодовых деревьев и кустистых зарослей.

Это была ее первая своевольная вылазка – первая прогулка в одиночестве, самостоятельно, пусть даже только по огороженной территории дачного сада, но зато такого большого, неизведанного и причудливо заросшего, что даже в нем можно было удобно потеряться, если уметь это делать. Если ЗАХОТЕТЬ ненадолго исчезнуть.

На ум мгновенно полезло множество припасенных и придумываемых прямо на бегу веселых игр, которыми можно было бы себя занять, но больше всего внимание привлекала та самая, требующая небывалой внимательности и предельной осторожности. Ведь мало просто заметить притаившееся в траве гнездо мышки-полевки - нужно еще и подобраться ближе так, чтобы ее не вспугнуть.

И вот уже целых полчаса никаких результатов. Кристина еще раз оглядела участок, оказавшийся в близком и подробном рассмотрении на самом деле не таким уж и большим, хотя загадочным и интересным уж точно.

В кустах отцветшей сирени не обнаружилось ничего, впрочем как и в других подобных кустах. Только в смородине, увешанной, как сережками, гроздьями красных ягод, она нашла покинутое птичье гнездо, съежившееся под недавними дождями.

От затянутого дрожащей от ветра ряской прудика Кристину прогнала серая жаба. Жаба вылезла из земляной норы в корнях цветов, вся темно-бурая и бородавчатая, явно со сварливым характером и недовольная незваному гостю, так что девочка поспешила поскорее убраться подальше.

Тем более, что неосмотренным оставался еще старенький сарай и куча заросших закутков и канавок вдоль покосившегося забора.

Сарай оказался запертым на тяжелый висячий замок, продетый в ржавые петли. Это было не удивительно – замок висел здесь всегда, поэтому не вызывал ни удивления, ни вопросов, тем более, что внутри никогда не водилось ничего, умеющего заинтересовать Кристину: только старые садовые инструменты, каждую весну исправно покрывающиеся сетью паутины, да синий бак от летнего душа. Поэтому девочка прошла мимо, даже не глядя в его сторону.

Забор оставался последней надеждой – длинная подправленная этим летом ограда была вся снизу до верху увита пышным остролистым плющом, лишь кое-где проглядывали просветы и свежевыкрашенные солнечно-желтой краской вертикальные перекладины забора, пахнущие сырым деревом. Ограда отбрасывала самую длинную тень, и под ней, перемешанная с тягучими побегами плюща, росла самая густая, пышная и высокая трава, достающая почти до пояса.

Осторожно, чтобы не спугнуть идущую впереди удачу, Кристина на цыпочках двинулась вперед, внимательно всматриваясь под ноги. Мимо особенно густо заросшей стороны забора, вдоль грядок с клубникой и одиноко уснувшей на площадке перед домом машины.

Что-то серое и маленькое остро мелькнуло в траве, прошелестев стеблями, и скрылось в щели под калиткой. Кристина бросилась следом, нагибаясь, чтобы заглянуть в просвет.

...Знакомый мамин голос застал ее в полудвижении, заставив испуганно замереть на месте и съежиться в искреннем желании сделаться невидимкой («Надо же было так заиграться и совсем забыть о времени!»). И только потом девочка поняла, что мама разговаривает вовсе не с ней.

– Алина, ну стой же! Куда ты бежишь?! – чужой резкий голос, насильно сдерживающий себя, прозвучал по ту сторону забора, почти над головой, так что Кристине показалось на миг, будто говоривший сказал ей это прямо на ухо. – Аля!

Но она, казалось, уже забыла, о чем разговор.

– Это ты следил за мной вчера в городе?.. Я тебя узнала. Зачем ты приехал?.. Зачем ты снова взялся в моей жизни? Откуда? – непривычно взволнованный, голос мамы просочился сквозь ветви соседнего кустарника и шелестящим движением скользнул мимо девочки.