Теория газового света

98-й. глава 22

Что-то скреблось и с лязгом возилось в дверном замке. С той стороны слышались какое-то надсаженное пыхтение и приглушенные шиканья заткнуться и быстрее шевелить руками. Но тот, что занимался дверью, продолжал нелепо возиться, гремя ключами, и тянул время. Наконец дверь со скрипом распахнулась («Не открывай широко, а то еще выскочит!..»), и в глаза ударили пронзительные шарящие лучи трех карманных фонариков.

Кирилл вздрогнул. Пришельцы вошли – тоже трое – и остановились на верху площадки, нервно озираясь, словно поминутно ожидая, что кто-то выпрыгнет на них из темноты.

Три невысокие ломаные фигуры, чем-то отдаленно похожие между собой и одновременно различные, так, на сколько могут быть различны три черных уголька, взятых из одного костра.

Еще не совсем понимая суть происходящего, Кирилл начал медленно подниматься им навстречу, а в груди уже стремительно разрасталось, горячей волной заполняя все пространство, свербящее чувство надвигающейся опасности. Призрачный голубой свет, расплескавшийся в темноте, плоским пятачком падал возле его ног, в единственном освещенном пространстве, где еще можно было более или менее хорошо видеть, и

Кирилл не сразу узнал незваных гостей.

Лучи фонарей дернулись и заскользили по стенам, как поисковые собаки, напавшие на след, дернулись – и перекрестились вместе на скорченной в углу фигуре Кирилла.

– Попался малец, – со сквозящей неприязнью в голосе негромко произнес тот, что был ближе всех. – Запри дверь, – обернулся он в темноту.

Знакомая клонящаяся в стороны при ходьбе фигура со всклокоченной челкой, в сопровождении двух других. Приблизившись на расстояние, с которого уже можно было отчетливо разглядеть его лицо, Степанов кривовато усмехнулся, показывая зубы, и с мерзким хлюпающим звуком сплюнул на бетонный пол.

Выглядел он уже, как прежде. Точнее таким, как Кирилл запомнил его при первой встрече. Неделю назад. Неужели он до сих пор мечтает отомстить за то маленькое унижение в коридоре? Ведь они же сами тогда нарывались... И напали первыми тоже они. Неужели – мало?..

Морды его несчастных дружков, уже помятые в какой-то очередной свалке, выражали серьезность и полную боевую готовность. Видно было, что на этот раз они больше настроены на потасовку, чем это было при первой их встрече.

– Что, не ожидал нас здесь увидеть? – лениво растягивая слова, небрежно поинтересовался вихрастый Степанов. Сунул руки в карманы, но почти сразу же торопливо выдернул их обратно, и переступил, покачиваясь, точно его вело из стороны в сторону, как от головокружения.

Он держался впереди своих дружков – всего на полшага, не решаясь подходить ближе, – но так, чтобы другие видели его превосходство. Видели – и могли, если что, защитить, мгновенно отпихнув за свои спины.

Кирилл усмехнулся.

Сам он чувствовал себя как-то чрезвычайно спокойно, но расслабленность это была обманчивой, потому что эти трое явно пришли не попить с ним чаю. И даже не увлечься дружеской беседой. Главное только, не выходить из освещенного круга, тогда все будет нормально. Хотя кое-что узнать все-таки следовало бы...

– Откуда вы здесь меня нашли? – голос был твердый. Взгляд, направленный по очереди в глаза каждого из присутствующих, – тоже. И, кажется, это им не понравилось.

Степанов криво передернул губой, как будто что-то выкусывая из-за щеки.

– Психолог орала так, что было слышно даже в наше комнате. А спереть из кабинете ключи ­– дело не пыльное, – он снова покачнулся, поведя головой на стоявших молча по обе стороны приятелей. – Но хорош разговоров. Сейчас ты за все ответишь...

 

...Кирилл внимательно следил за движениями всех троих, но все равно в темноте пропустил момент, когда один из парней – тот самый, похожий и на Степанова и на его гороподобного дружка – сделал резкий выпад вперед, одновременно занося кулак для удара. Судя по траектории, он должен был прийтись куда-то в район шеи или левой скулы.

Кирилл не успел как следует увернуться – только отскочить, подставив для защиты локоть, и уйти с линии удара, отступив на шаг в сторону и назад. И повернуться в готовности атаковать нападающего сбоку, на долю секунды забыв об оставшихся за спиной еще двух.

И это стало роковой ошибкой.

Что-то тяжело и с размаху ударило в спину, сшибло, заставляя непроизвольно согнуться пополам от пронзительной вспышки боли, прошившей изнутри позвоночник. Пустая канистра с громом отлетела в сторону, и на него со всех сторон градом обрушились удары, волной снесло, придавливая к полу, под напором остервеневших тел, не давая дать сдачи. Или даже просто подняться.

Все только продолжая обрушивать на него лавиной свою накопившуюся злобу.

Тоже, наверное, потом скажут, что была драка. Хотя драка – это когда бьются, по крайней мере, двое. А если один бьет другого, то это уже избиение.

Тем более когда этот один – трое...

Кирилл дернулся, пытаясь встать, но его тут же пинком отбросили обратно, хохоча над головой, как стая голодных гиен. Сквозь шум и гогот в какой-то момент он почувствовал, почти услышал, как что-то хрустнуло и надломилось внутри, в ребрах, сковало и распластало на неровном бетонном полу.



Отредактировано: 17.11.2019