Гарри Поттер и Точка Бифуркации

Глава 1. Новый мир

Меня зовут Алексей Пешков. Мне двадцать четыре года, и я студент исторического факультета одного из ведущих вузов нашей славной страны. Был.

В канун Нового года я вышел на морозный петербургский воздух и направился в ближайший продуктовый магазин. На улицах не было ни души, все сидели и слушали речь президента. Поэтому я был очень удивлён, когда переходил дорогу и вдруг из-за угла на меня вылетела фура, за рулём которой сидел пьяный таджик-гастарбайтер. Я едва успел понять, что произошло, как был сбит машиной. Меня немного утешил тот факт, что фура пронеслась дальше и, проломив ограждение, ухнулась в канал Грибоедова, где медленно потонула вместе с пьяным таджиком, не обращавшим ни на что внимания и горланившим национальные песни.

А затем наступила тьма.

Не знаю, сколько времени я провёл в этом небытии. Сто лет? Год? Мгновение? Здесь не было привычного понимания пространства и времени. Не было материи и тела, одно лишь голое сознание и чистый разум.

Я висел в пустоте и размышлял, что со мной произошло. Клиническая смерть? Кома? Может, я умер, и это посмертие? Но я не мог умереть так просто и бездарно!

Как и всякий молодой человек, я полагал, что вечен, и никогда не задумывался о том, что в различной степени рискую жизнью каждую секунду своего бытия. Кирпич на голову упадёт, собьёт машина, поскользнусь на пролитом мной чае, в вагон со мной зайдёт террорист-шахид, в соседней квартире взорвётся газ и множество других дерьмовых случайностей.

Потом наступила стадия гнева, и я помянул всевозможными ругательными формулами того таджика и всех его родичей до десятого колена. Сам подивился своей фантазии: всё-таки русский язык велик и многогранен, и из пары слов можно слепить что-то совершенно поразительное.

Первое время в пустоте я размышлял, торговался с самим собой, пытался что-то делать, пробовал вырваться из этого пространства и вспоминал свою жизнь. Хорошо, что я был нелюдимым человеком, и, кроме родных, никто горевать обо мне не будет. Да и они скоро забудут, у них своих хлопот хватает. Недавно очередного ребёнка родили. Я приуныл, когда понял, что никогда больше не смогу подержать свою племянницу на руках и услышать её «Дядя Лёса».

Затем наступила финальная стадия — принятие неизбежного. Мне стало абсолютно всё равно. Казалось, будто я целую вечность безвольно провисел здесь в невесомости, как игрушечный бесплотный шарик на рождественской ёлке. Какой смысл трепыхаться, если всё кончено? Сходя с ума от скуки, я начал считать овец, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, как долго я здесь нахожусь.

На овце под номером миллиард двести восемьдесят два я почувствовал, что всю мою сущность словно сжали как лимон, сдавили со всех сторон и медленно начали протягивать сквозь узкую тугую трубку, а затем меня резко выбросило, скорее даже выплюнуло, в реальный мир.

Часто и глубоко задышав, я ещё долго неподвижно пролежал с закрытыми глазами. Ты начинаешь ценить возможность совершать обыденные действия лишь тогда, когда лишаешься её. Звуки сердцебиения, наполняющиеся кислородом лёгкие, пульсация крови в жилах — всё это ощущалось мной как нечто грандиозное и фантастическое.

Наконец, вдоволь нарадовавшись, я решил, что пора оценить обстановку, в которой нахожусь. Я открыл глаза и, поняв, что нахожусь в темноте, начал ощупывать всё, что находилось вокруг. Рука нащупала рядом очки. Странно, на зрение никогда не жаловался. На всякий случай надев их, я ощупал стены и примерно прикинул габариты помещения. Я что, в гробу? Табун мурашек пробежал по спине. Кто из нас не испытывал клаустрофобию и кому не знаком страх быть похороненным заживо? Меня не тянуло повторить судьбу одного русского писателя.

Меня не покидало ощущение того, что я нахожусь «не в своей тарелке», и я попытался ощупать своё лицо, чтобы вернуться в реальность. Едва сдержав крик, я осознал, что и лицо, и руки не мои. Они принадлежали ребёнку, но никак не мне.

Что случилось? Пластическая операция? Смена внешности? Моё сознание пересадили в тело другого человека? Секретные опыты на людях? Вряд ли, в наше время люди не научились пересаживать сознание. Иначе сильные мира сего давно бы затребовали такую технологию для любимых себя. Оно и лучше, что такие неестественные вещи никогда не будут воплощены в реальность, а останутся в фантазиях любителей киберпанка и футуризма. А что, если я не в своем времени? Вдруг моё пребывание в том небытии, любое воспоминание о котором вызывает лютый мандраж и дрожь в пальцах, являлось коматозным состоянием, а сам я находился в коме так долго, что сейчас наступило далёкое будущее? Может статься, что тело моё, а я так просто отвык от тактильных ощущений? Может, я выжил, но меня приняли за умершего и поместили в холодильную камеру в морге?

Отставить зарождающуюся панику! Не для того я столько времени лелеял надежду жить и оттачивал контроль разума, чтобы впадать в истерику. В любом случае для установления диагноза нужно знать симптомы, иначе говоря — пора собрать информацию.

Кому мог помешать простой студент? Пытаюсь вспомнить, каким людям я переходил дорогу, и на ум не приходит никого, кроме мелкой шелупони с района. Эти сразу отпадают, их максимум — это пойти по трамваю, мелочь из карманов тырить.

Вдруг слева от меня раздался громкий стук, столь неожиданный и громкий, что я аж подпрыгнул.

— Вставай! Просыпайся! — Ещё один стук. — Сейчас же! — Истеричный голос затих, и раздались удаляющиеся шаги.

И тут меня проняло, как током шибануло.

Бывают в жизни такие моменты, когда ты понимаешь, что теперь жизнь поделилась на «до» и «после». Именно это осознавал я, лёжа на скрипучем матраце, истерично ощупывая своё тело и предметы вокруг, осознавая, что я нахожусь в легендарном чулане под лестницей. В науке это называется «точка бифуркации» — состояние системы, при котором малейшее воздействие приводит к переходу системы на новый уровень, после чего возврат в прежнее состояние уже невозможен.