Гарри Поттер — Слизеринец?

Глава 1. Хагрид

Примечания от автора:

Дорогие читатели, когда-то мною очень давно это история публиковалась на фикбуке под названием "Дом серебрянной змеи", под именем Науриэль дочь огня. Она давно была удалена. Но я решила вернуть её снова и залить уже на сайте литнет, под другим своим авторским псевдонимом.

Гарри сидел в чулане под лестницей и думал. Думал о своей жизни. О том, что Дурсли его ненавидят. Вроде бы что такого: уронил стул рядом с ногой дяди? Опоздал подать завтрак на одну минуту? Сегодня же выходной! Куда спешили? Чуть что: «Гарри!», «урод!», «неблагодарная тварь», «ненормальный», «чтоб ты сдох»… Сколько он себя помнил, он всегда жил у дяди с тетей. И у них был собственный сын Дадли.

Лет с трех Гарри жил на правах прислуги: чтобы поесть, надо было убрать комнаты. Одежда только та, из которой вырос «Дадличек»… Дадличек то вырос, а его одежда для Гарри всё равно была велика раза в два.

Про своих родителей он знал только то, что ему говорила тетя в приступах ярости: мать — не работала, отец — алкоголик, на что они жили — неизвестно. Один раз они возвращались домой на машине, отец был пьян, и машину занесло на скользкой дороге. В результате чего родители мертвы, а он выжил, отделавшись только шрамом.

Вот только чем старше Гарри становился, тем больше у него возникало вопросов. Родители не работали? Но машина у них была, причем на ходу. Возвращались домой? Значит, где-то есть его дом, оставшийся от родителей? Правда, дядя с тетей про него ничего не говорят, хотя, возможно они про дом ничего не знают, что тоже хорошо, а то продали бы на правах опекунов. Да и опять же, дом содержать тоже недешево. Значит, деньги в семье были. То есть, или мама работала, или отец не пил. Машину занесло на скользкой дороге? Но отец же знал, что везет маленького ребенка, вряд ли скорость была высока. И как тогда они могли умереть, а он отделаться только шрамом, да ещё такой формы? Это обо что он стукнулся так фигурно? И потом, если была авария, то почему его просто, как говорит тетя, подкинули на крыльцо ночью? А где была полиция? Скорая? Кто хоронил родителей, если тетя не знает, где их могилы? Почему им не занимались органы опеки? В общем, вопросов — море. А ответов…

Да и вопросы стали всплывать у Гарри только последние два года, и катализатором этого была странная история.

Как-то одна молодая учительница поинтересовалась, куда смотрят органы опеки, мол, по одежде же видно, что за ребенком не следят. Гарри тогда очень удивился, что это за органы и почему они должны следить за ним? Объяснение вылилось в мини-лекцию и увольнение для учительницы. Единственное, что она успела сказать Гарри на прощание перед уходом: «Держись и учись! Живи своей головой! Пригодится! Не верь…». Чему или кому — сказать она уже не успела: директор лично вывел её из здания школы, посоветовав завязать с преподавательской деятельностью. Больше он эту мисс не видел, но слова запомнил.

Постепенно, философские вопросы на тему: «как я докатился до такой жизни», сменились на более насущные: «как добыть еду». Всё-таки три дня без еды, да еще и с тяжелым физическим трудом даже для его привыкшего организма — слишком. Но все его размышления прервал звук дверного молотка.

«Интересно, кто мог прийти к Дурслям без предупреждения? Обычно тетя готовится к таким визитам часа два-три, чтобы всё было идеально. Особенно я. Идеально не высовывался и не подавал признаков жизни», — подумал Гарри, пытаясь рассмотреть в щелку визитера или хотя бы услышать, о чем пойдет речь. Всё-таки это было его единственным развлечением. Ну, ещё днем иногда выпадала возможность почитать что-нибудь, пока светло. Книги ему покупали так же, как и одежду. Поэтому его знания и увлечения лежали в самых различных областях, зависящих от выкинутых книг, купленных тому же Дадличке. Жалко только, что разрозненные.

Из коридора послышались сдавленные хрипы дяди Вернона, как будто он хотел одновременно наорать, проклясть и промолчать, что было совсем нехарактерно для него. Наконец-то эти хрипы сложились в более-менее понятные слова:

— Кто вы, черт бы вас побрал?! Что вам от нас надо?

— Я? Ну я… Эта… Рубеус Хагрид, я… Я… Эта… Собственно, к Гарри Поттеру. Он же получил письмо?

— К какому Гарри? Какое письмо? Что ВЫ вообще здесь делаете?

— Ну, так я же говорю… Меня прислал профессор Дамблдор, помочь Гарри собраться к школе. Вы же письмо оттуда ещё вчера должны были получить…

В этот момент в коридор вышла тетя Петунья и заставила всех пройти в гостиную, чтобы не вызывать еще больше вопросов у соседей. Разговор получился неимоверно долгим и малопродуктивным, отчасти из-за того, что Дурсли не хотели иметь никакого отношения к этому, отчасти из-за неумения полувеликана связать и трех слов. В аргументах родственников было всё: от нежелания связываться с «ненормальными», до «мы не потратим на его обучение ни пенса», и «он отправится в школу св. Брутуса, там из него всю дурь выбьют», и ещё много чего. В аргументах Хагрида было: величие Дамблдора, величие Гарри Поттера, его принадлежность к волшебному миру («А почему мы тогда его воспитывали безо всякой помощи с вашей стороны?») и контракт между школой и его покойными родителями на обучение. Однако самым весомым аргументом стало то, что если не учиться контролировать дар, то магия может выйти из-под контроля и всех убить. После такого заявления Вернон лично вытащил за шиворот племянника из чулана и передал его с рук на руки Хагриду.

Всю дорогу, пока они ехали на автобусе до Лондона, Хагрид расписывал Гарри прелести магического мира, совершенно не обращая внимания на его вопросы. Первое время Гарри ещё пытался что-то спрашивать, уточнять, но очень скоро ему надоела эта игра в одни ворота, и Гарри просто молча шел рядом, слушая сопровождающего и делая свои выводы.