Гелла

Гелла

Глава 1. Искушение

 Силуэт воина в тяжёлых стальных доспехах выделялся на бескрайнем просторе прозрачных вод Эгейского моря, на горизонте соединяющихся с голубым небом в единое целое. Город порт-Митиллини был наполнен суетой: на рыбных базарах бойко шла торговля, в бухту пришвартовывались судна, к которым спешили работники для скорейшей разгрузки товаров.
       Мужчина невозмутимо наблюдал за снующими людьми, застраивающими остров Лесбос городами и деревнями, где располагались многочисленные храмы и жертвенники земным богам. После захвата острова римлянами греческая мифология переплелась с римской. Зевс и Юпитер, Гера и Юнона, Гермес и Меркурий — менялись лишь имена, возводились новые храмы, но суть вещей оставалась незыблемой. Только оливковые рощи, сосновые леса, скалы и песчаные пляжи хранили в себе историю создания мира.
      Человеческая цивилизация находилась у истоков своего развития. Несмотря на достижения в образовании и изучении новых наук люди продолжали придавать пугающим явлениям и событиям облик определенного божества.
      Азазелло закончил убеждать пойти на бал очередную подходящую особу. Им всем есть, что предложить, ради чего они готовы пройти испытание соблазном. Но далеко не каждой удается с честью его выдержать и не вступить в ряды свиты Мессира в качестве наказания за слабость духа. Но быть постоянным гостем на балу у Воланда ещё хуже, чем прислужником.
      Маргарита медленно отступала назад, боясь отвести взгляда от темных пустых глаз собеседника. Она крепко сжимала в руках банку с мазью.
— Ступайте домой. В десять вечера Вы получите указания, как действовать дальше, — хрипловатый голос звучал властно.
      Из-за угла дома за разговором подруги подслушивала девушка. Ее длинные рыжие волосы растрепал морской бриз. В зелёных глазах вспыхивал недобрый огонек зависти. По ее взгляду становилось понятно, что, в отличии от Маргариты, она решительнее и для достижения своих целей готова пойти на крайние меры.
      Когда Маргарита ушла, девушка собиралась выйти из своего укрытия и подойти к человеку.
— Госпожа на балу должна быть обязательно королевской крови и носить имя Маргарита, — басом произнес незнакомец, находящийся за ее спиной. Его голос эхом отозвался в пустынном переулке.
— Почему Вы решили, что я не подхожу? Наши семьи занимают равное положение в обществе, — девушка обернулась и увидела высокого статного мужчину в темном плаще. Длинные седые волосы собраны в хвост. Один глаз карий, другой зелёный. Кривой рот добавлял надменности его образу. — А что касается имени, то можете называть меня Маргаритой.
      Интуиция подсказывала, что этот человек имеет непосредственное отношение к воину, который обольщал ее подругу. А по манере держаться — что в их тандеме он главный.
— Да, я заметил, что на острове существует равноправие полов. Вы всего лишь часть этого общества. А решительность и вседозволенность не делают вас королевской особой, — Воланд, не мигая, рассматривал собеседницу своими разноцветными глазами, — люди, власть имеющие, или же те, которые ее наследуют, всегда подвергаются наивысшему испытанию.
      Мессир развернулся и зашагал прочь, показывая своим поведением, что разговор окончен.

Глава 2. Расплата

      Маргарита сидела в своей комнате перед зеркалом и рассматривала баночку, которую подарил ей незнакомец. Девушка волновалась. До десяти вечера ещё было уйма времени. Периодически она вставала со стула и подходила к окну, наблюдая, как сгущаются сумерки и постепенно темнота поглощает дома, оливковые сады, море, вода в котором из нежно-голубой превратилась в иссиня-чёрную. Только гребешки волн выделялись серебром на бездонной глади. Шум прибоя ласкал слух и успокаивал возбужденное сознание. Вечер вступил в свои права, сменив собой день.
      Дверь со скрипом открылась и занавеска на окне заколыхалась от сквозняка.
— Хорошо, что ты пришла, — облегчённо произнесла Маргарита, увидев подругу.
— Жара спала, и я подумала, что было бы неплохо прогуляться перед сном, — беззаботно предложила гостья, делая вид, что она не была свидетельницей разговора в порту. Ее взгляд с жадностью скользнул по заветной баночке.
      Но Маргарита не заметила ничего подозрительного и с радостью приняла предложение, желая развеяться перед трудным событием.
      Они молча вышли в сад по дороге, вымощенной булыжником, и прошли к набережной через калитку во внутреннем дворике. Маргарита погрузилась в свои мысли, не замечая ничего вокруг, доверчиво следуя за спутницей.
      А тем временем подруга, свернула с набережной на тропинку, которая, извиваясь змеёй, поднималась в гору, на каменистых склонах которой раскинулась сосновая роща. В ее глуши грустно отзывалась птица, протяжная песнь которой напоминала стон мифического чудовища. От поднявшегося ветра макушки деревьев начали клониться к земле. Тишину вечера нарушали раскаты грома, а спокойное темное небо разрывали молнии, в свете которых виднелись силуэты летучих мышей, потревоженных ночной стихией.
      Вынырнув из забытья, Маргарита обнаружила, что они забрели далеко от дома.
— Мне пора, — обеспокоенно произнесла девушка, опасаясь, что не успеет ко времени, назначенному Азазелло.
— Конечно, — подруга остановилась, выжидая, когда счастливая соперница повернется к ней спиной. Маргарита развернулась и, ускорив шаг, пошла в обратную сторону. Рыжеволосая красавица достала нож и молниеносным движением полоснула по шее. Фонтан алой артериальной крови брызнул на траву, и с жутким хрипом девушка упала на землю. Агония длилась недолго, и через несколько минут жизнь ее покинула. В невидящем взоре отражался небосвод, на котором начали зажигаться звёзды.
      Со смертью несостоявшейся королевы бала темные тени в густой чаще леса ожили, отделившись от стволов деревьев и ветвей кустарников. Они сгущались, собираясь в неясные формы, и окружали преступницу. Она выставила впереди себя нож, с которого все ещё стекали капли крови, и старалась защититься от оживших духов. Почувствовав жгучую боль в области шеи, девушка потеряла сознание и упала рядом с мертвой Маргаритой.
— Бал сорван, Мессир. Мы не успеем найти новую королеву на этом острове полном разврата, где преобладает однополая любовь у женщин, — до девушки донёсся надтреснутый голос Азазелло.
      Зрение ещё не вернулось к ней. Кроме слепоты она не чувствовала ароматов хвойного леса, воздух которого смешивался с солоноватым привкусом моря, приносимый ветром. Тело одеревенело и не подчинялось разуму. Но постепенно онемение проходило.
— Я был не уверен, что данная особа хорошо подходила на роль госпожи бала, — негромко, но отчётливо ответил Воланд, ничуть не беспокоясь, что бала в этом году не будет.
— Очнулась, — грубо прокаркал Азазелло, обращаясь уже к девушке, — спешу поздравить с тем, что Вы вступили в несменные ряды свиты Воланда.
      Последняя фраза прозвучала с сарказмом. Жизненная сила покинула новообращенную. На смену человеческим чувствам таким, как любовь и ненависть, радость и зависть, пришла неутолимая жажда. Корыстолюбивые мечты забылись, отошли на второй план, уступив место желанию испить человеческой крови.
— Ты теперь вампир — существо, обреченное вечно обитать во тьме, избегая солнечного света. Никто и ничто не способно обратить твоё существование вспять и вернуть в человеческий облик. Одиночество и неутолимая жажда — вот твой удел. Честолюбие, зависть и тщеславие — грехи, которые можно простить, если человек раскаяния. Но ты преступила последнюю грань — убийство человека.
— Спокойнее, Азазелло. Мне давно необходима служанка. Путешествия по миру достаточно утомительны, — безэмоционально оборвал его речь Воланд и обратился уже к вампирше, — как твоё имя?
— Отныне меня все здесь будут называть Геллой, — девушка судорожно сглотнула. Жажда превратилась в острое жжение, которое требовало незамедлительного утоления.
— А настоящее? — спокойно продолжал спрашивать Мессир. Но Гелла поморщилась, промолчала и избегала смотреть в глаза Князю Тьмы. — Человек, забывший своё прошлое и отказавшийся от себя не имеет ни настоящего, ни будущего. Народ, который отрекся от своей истории обречён на гибель, — немного промолчав, он продолжил, — но теперь тебя это не должно печалить. Чем сильнее заблуждается человечество, не замечая истинный смысл мироздания, тем скорее на земле наступит наше время — время демонов и духов ночи.