Гена, велосипед и кролики

Гена, велосипед и кролики

История с разведением кроликов началась неожиданно в конце лета 1956-го года или весной 1957-го. К этому времени родители перестали держать в нашем маленьком хозяйстве живность. С конца войны у нас была коза, самое неприхотливое животное, дающее при этом много молока. Несколько лет после возвращения отца из Германии мы выращивали из поросёнка свинью. Эта живность помогала выжить в сложные послевоенные годы. Жизнь постепенно налаживалась, и по разным причинам содержать животных становилось невыгодно. Для козьего стада, куда мы отводили нашу козу, уменьшилась площадь пастбищ. А для свиньи всё дороже стоил комбикорм.

В конце войны мой отец был вывезен немцами из села Константинополь в Германию. После освобождения Германии от фашистов отца приняли на работу в воинскую часть вольнонаёмным. В Мариуполь он вернулся в 1947 году. В соседнем с нами посёлке Азовец жил сослуживец папы. Изредка они встречались, и однажды папа взял меня с собой на их встречу. Посёлок Азовец  был построен государством в виде отдельных двухэтажных домов на несколько семей. Рядом с домами были построены сараи для хозяйственных нужд. Товарищ папы завёл в своём сарайчике кроликов, которые жили там, в небольшом загоне, как в дикой природе. Они просто вырыли себе норы и жили в них. Папе предложили подарить для меня маленького кролика, и он согласился, увидев мой интерес к этим симпатичным пушистым зверькам.

Мама спокойно отнеслась к появлению кролика. Обычно она была против приблудных кошек, которых мне хотелось оставить у нас. Причина была простой. Любую живность нужно кормить. А здесь другая ситуация. Кролики питаются растительной пищей и отходами от нашего питания. И я нахожусь при деле, добывая эту самую растительную пищу.

Не помню, куда мы вначале поселили кролика. К этому времени я подружился с Геной Шабановым, моим одноклассником, жившим через несколько улиц. Дружба в старших классах уже более осмысленная. Общаемся мы с ним и его дружной семьёй и сейчас. Его отец тогда уже разводил кроликов, и начальное обучение я прошёл у него.

Маленький серый кролик очень быстро вырос в крупную красивую крольчиху, которую для получения потомства нужно было познакомить с кролём. Так я стал понимать основы продолжения жизни на земле.

А причём тут велосипед? Вроде у меня цикл рассказов, связанных с велосипедом. Поездки за кормом (трава и зелёные ветки) – это обычное дело. А тут мне дали адрес семьи на Третьем Участке, которая держала кролей. Участками назывались отдельные посёлки, которые строились вместе со строительством металлургического завода Азовсталь. Некоторые посёлки строились государством, как упомянутый выше посёлок Азовец. Таким был и Третий Участок со своими сарайчиками.

Прямая дорога шла от нас через большую балку (большой овраг со сглаженными склонами). Эта балка была любимым местом катания на санках детворы. Улица Баумана, на которой мы жили, при приближении к балке постепенно переходила в большой уклон. Наш посёлок имени Первого Мая (в обиходе Первомайск), застроенный частными домами, долго не имел тротуаров, и в распутицу без сапог пройти было невозможно. Поэтому поселковый совет обязал каждого хозяина сделать тротуар самостоятельно. Каждый сделал тротуар, из чего мог. Особенно коварны были стыки между соседями.

Я, конечно, повёз крольчиху на «свидание» к кролю на велосипеде. Посадил её в клеёнчатую сумку и поехал. Управлять пришлось одной рукой. Вторая держала сумку с драгоценным живым существом. С ростом уклона тротуара росла скорость велосипеда, и на одном из стыков между соседними участками я не смог одной рукой удержать руль и вылетел из велосипеда. В полёте зацепил дерево и опять приземлился на левое плечо. При падении основная мысль была о крольчихе. Группировал тело я инстинктивно, а вот сумку правой рукой поднял вверх вполне осмысленно.

На этот раз обошлось без больших травм, а ссадины, даже большие, были делом привычным. Жалко всегда было порванную одежду, которая чаще всего была в единственном числе. Да и от мамы могла  перепасть трепка. Ведь ей приходилось штопать одежду. Когда в старших классах я начал слегка стесняться штопаной одежды, она меня убеждала, что заштопанной одежды стыдиться не стоит. Главное – как она заштопана.

Потерев ушибленные места, отряхнув пыль и поправив руль, я поехал дальше. Хозяйка, ещё молодая женщина, была дома. С интересом выслушала просьбу. Мы пришли в сарайчик, где крольчиху пустили в клетку к кролю. Я не очень понимал, что происходит в клетке, как и суть некоторых весёлых высказываний хозяйки кроля.

Вернулся домой я без приключений. А через месяц родились маленькие крольчата. К этому времени пришлось сделать специальные клетки с учётом опыта отца Гены Шабанова. Клетки получились прочными и симпатичными, хотя и были сделаны из отходов. В посёлке у нас было печное отопление. Отцу выдавались талоны на уголь и дрова. Талоны было ещё непросто отоварить. Однажды вместо дров отец привёз полный грузовик ящиков. Мне пришлось их все аккуратно разобрать, а потом из этих дощечек сделать много полезного: пол в сарае и клетки для кроликов. Даже гвозди все были выровнены, и мама продала их на рынке.

Решётка в клетках была сделана из проволоки повышенной прочности, которую применяли для изготовления струнно-бетонных изделий. Сейчас стыдно вспоминать, но как-то Лёня Орловский предложил мне помочь утащить с завода бухту провода. Я даже не помню, для какой цели. Я всегда не умел отказывать людям, когда меня очень просили, особенно друзьям и тем более в молодости. И мы в сумерках с велосипедом пришли к ограде маленького завода. Бухту проволоки, весом не менее 60 кг, нужно было притащить к ограде, а затем перевалить через неё. Затем, с трудом закрепив бухту на велосипеде, вели его, придерживая с двух сторон более двух километров. Проволоку привезли к нашему дому и свалили за сараем. Лёня не захотел везти проволоку к себе домой. Я не помню, как я объяснил маме появление у нас этой проволоки, но почему-то никаких разбирательств со стороны родителей не последовало. Лёня так и не взял ни одного метра проволоки. Лёни  нет в живых лет тридцать, а я до сих пор не могу понять наших действий. Наше «мероприятие» могло закончиться совсем по-другому, с большими нервными издержками, прежде всего для родителей.