Гера

Пролог

Есть существа, которые глядят

На солнце прямо, глаз не закрывая,

Другие, только к ночи оживая,

От света дня оберегают взгляд.

И есть еще такие, что летят

В огонь, от блеска обезумевая.

Несчастных страсть погубит роковая!

Себя недаром ставлю с ними в ряд.

(Ф.Петрарка, Сонет 19)

884 год, Западно-Франкское королевство, Анжу

Октябрь выдался холодным, но почти без дождей.

По этой причине дороги еще держались, и конных и пеших путников на них было много.

Рано утром, выезжая из трактира, путешествующий молодой рыцарь подумал, что давно такого не бывало - дороги не размыты, передвижению войск ничто не мешает, а войны нет.

Хотя еще не так давно она собирала здесь свою кровавую жатву.

По пути он видел немало заброшенных виноградников и колодцев, заваленных камнями.

- Хорошо, когда только камнями, - говорили между собой мрачного вида мужики, расчищавшие один такой колодец, - а бывает и такое, что посмотришь, а там мертвецов – доверху!

Порой встречались обгоревшие руины, где прежде были деревни и большие укрепленные усадьбы.

После захода солнца над полями летел заунывный вой волков. В это время они еще не сбиваются в стаи и не опасны для людей. Но война всегда дает вдоволь пищи серым разбойникам, что неотступно следуют за войсками, пируют на местах сражений вместе с одичавшими псами да хищными птицами. От сытой жизни волки очень расплодились в последнее время и вели себя нагло. Не спешили, как прежде, отбежать с пути подальше, затаиться в лесу, а останавливались немного поодаль и глядели уверенно, будто говоря: “Скоро посмотрим, кто здесь настоящий хозяин!”

Но по всему было видно, что жизнь возвращается в опаленный войной край.

Тут и там крестьяне усердно корчевали лес, расчищали место для новых селений, стараясь успеть до заморозков.

Несколько раз встретились конные отряды кого-то из местных сеньоров, гнавшие перед собой понурых, с серыми от пыли лицами мужчин и изможденных женщин. Некоторые несли на руках завернутых в лохмотья детей.

- Беглых по лесам для аббата вылавливаем, - пояснил старый вавассор, остановившийся рядом с рыцарем, когда понадобилось пропустить стадо овец. - Чем стать разбойниками и кончить жизнь в петле, пусть лучше отстраивают монастырские стены!

Рыцарь был полностью согласен с ним.

Часть пути он ехал берегом Луары, который был в этих местах покрыт подступающим почти к самой воде сосняком, и тогда видел спокойно рассекавшие речную гладь лодки-плоскодонки и даже большие торговые ладьи под охраной наемников.

Лодочники и купцы деловито перекликались друг с другом, иногда раздавался смех.

Как будто еще недавно не обагрялись кровью воды великой реки, и не реяли над нею полосатые паруса драккаров!

Сейчас люди относительно спокойно перемещались по дорогам. Хоть и не каждый имел достаточно храбрости для дальнего путешествия, но в дорогу от деревни до монастыря или от монастыря до мельницы пускались многие. Волы и крестьянские низкорослые лошадки тащили повозки на ближайший торг.

Торговцы побогаче, с дорогим товаром, объединялись и составляли целые караваны, двигавшиеся в сопровождении специально нанятой охраны. Всадники и пешие ратники были хорошо вооружены, брали за свои услуги много серебра, и все равно без дела не оставались. Хоть есть война, хоть нет, а разбойников и бродяг в лесах хватает!

Тянулись группы паломников в сторону ближайшей обители. Туда же, гнусаво выводя псалмы, брели просить подаяния нищие и калеки, многие из которых при случае легко становились ворами.

Чем ближе к большим селениям, тем чаще попадались бродячие гистрионы, однажды повстречались даже поводыри с медвежонком.

Хозяин трактира советовал взять проводника, тот, мол, и местность отлично знает, и в случае чего как охранник сгодится.

- Я знаю эти края, - отказался рыцарь. - И уже почти дома!

- Бог вам в помощь! - сказал хозяин немного озадаченно.

Кавалькада скрылась за поворотом дороги, а он все тер лоб, пытался припомнить, где видел этого молодого господина.

- Да, точно, он неподалеку отсюда жил, - подала голос трактирщица. – Перед последней войной. Ну, хоть этот не сгинул, вернулся, и то хорошо!

- Кому хорошо, а кому - только разорение да горе от них! - в сердцах махнул рукой ее муж. – Мало на нашу голову язычников, что чуть не каждое лето грабят да жгут, так теперь свои навоевались, домой приедут, а там соседи! Кто половчее да пораньше подсуетился, уже чужие имения растащили, земли запахали, мужиков сманили. Вот и не миновать новой резни, а кто за всё потом отдувается? Не эти же красавцы! А справедливости простому человеку негде искать. Вот, бывало, раньше…

- Так то когда было. Ты потише говори, а то еще донесут, что мы тут власть хулим!

- Я еще ничего не сказал, - отмахнулся муж. - Так кто это такой, ты говоришь?

С человеком, о котором шла речь, были трое воинов, вполне достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности от бродяг.

Хоть и прошло больше года с тех пор, как уехал из родных мест, и многое изменилось, но вот теперь каждый поворот дороги, каждый придорожный крест или куча валунов вспоминались сразу.

Бревенчатую церквушку со слегка покосившейся колокольней всадники увидели еще издали. Она была выстроена на пологом холме, а поблизости раскинулось большое селение.

- Остановимся, - скомандовал рыцарь.

Служба вот-вот должна была начаться, запоздавшие крестьяне и мелкие торговцы спешили зайти в храм.

У коновязи уже с трудом удалось найти место для коней.

В основном, здесь стояли ничем не примечательные, но крепкие и выносливые животные, на каких обычно ездят зажиточные крестьяне и деревенские священники. Однако наметанный глаз сразу выделил двух-трех кобылиц и столько же коней, бросавшихся в глаза благодаря своей стати и богатой сбруе.

Молодому рыцарю подумалось, что, видимо, скромный храм посетили такие же проезжающие из знати, каким был и он. Например, вон та изящная светло-гнедая кобылица с гибкой шеей и легкими ногами никак не могла принадлежать жене или дочери какого-нибудь местного землепашца.