Гермиона Грейнджер и агония золотой троицы

Часть 2

Зачем я с надеждой приобретаю 
календари будущих лет, 
если собаки уже 
взяли мой след
Ю.Наумов «Битые яйца»

      Нет… ничего не произошло. Совсем ничего. В голове не возникло ни одной светлой мысли, ни одной достойной, чтобы мне продолжить сражаться. Не было мыслей ни о Роне, ни о Гарри, ни о ком и ни о чем, чтобы позволили бы продолжить это сражение.

      Холод пробирал до костей. Перед глазами лишь возникали трупы, трупы… Трупы тех, кого я любила, ценила, берегла, они все были уже мертвы… Они все погибли, погибли…

      И я вновь и вновь умираю вот так, в полном одиночестве…

      И этот голос, женский сухой и пустой голос, не передающий никаких эмоций, режущий мозг…

      Я проснулась на диване в своем кабинете. Настольные часы показывали шесть утра. Привела себя в порядок, благо кабинет заместителя начальника отдела позволял это сделать, не покидая его пределов. Заварила кофе и устроилась за своим рабочим столом.

      Попивая обжигающий кофе из своей огромной кружки (не иначе Хагрид приучил меня к посуде больших размеров, ведь я еще со времен Хогвартса не могла терпеть эти кофейные мензурки), которую держала двумя руками, стала вспоминать свой ночной кошмар. Но вскоре я решила, что это, скорее всего, бред, как и любой ночной кошмар. Но только этот голос не давал покоя. Я не знала, что он произносит, и кому принадлежит, и от этого становилось не по себе. Но раз я решила, что весь сон — это бред из-за тяжелого вчерашнего дня, значит, и голос часть бреда.

      Накануне вышли свежие номера «Пророка» и «Придиры» с материалами нашей партии. Для Лавгуда я сама написала статью, освещавшую наши планы и задачи. А для «Пророка» я дала развернутое интервью Рите Скитер. Мне кажется, весьма удачное. И сегодня уже должна была последовать реакция читателей. Если у меня получилось, то сегодня будет очень много почты с откликами на газетные материалы. Мы сразу же, памятуя о старом опыте общения с читателями, особенно, Риты Скитер, поставили на наши с Роном почтовые ящики переадресацию на адрес Гарри, а уж на площади Гриммо мы поставили фильтр на кричалки (они бы нас все равно не дождались и устроили бы пожар) и на посылки с нежелательными сюрпризами (как только парни о них напомнили, мои руки заныли, вспоминая боль от гноя бубонтюбера на четвертом курсе).

      Но первое послание пришло гораздо раньше: «Мисс Г. Грейнджер. 23.12.1998 г. в 14:00 в кабинете Начальника Отдела Обеспечения Магического Правопорядка А. Боунс. Начальник аналитического отдела Центра Мракоборцев А. Спинет».

      Вот значит как. Что-то не укладывается в обычный ход событий. Если Алисия (да, та самая, что была капитаном гриффиндорской команды по квидичу), моя начальница, еще как-то удостаивалась внимания столь значимой шишки в правительстве (по маггловским меркам — министра внутренних дел, ни больше ни меньше), то приглашение такой личности, как я, к ней в кабинет… Что-то мне это не по душе.

      Поразмышляв еще некоторое время, я написала сообщения парням, что меня вызывает Амелия Боунс, и вернулась ко вчерашней работе. За делами я не заметила, как на часах уже было 13:52, и, пару раз взглянув в зеркало, чтобы придать себе надлежащий вид, отправилась в кабинет А. Боунс.

      В приемной Начальника Обеспечения Правопорядка ни кого, кроме секретаря, не было. Секретарь сухо поинтересовалась моим именем и, махнув рукой на стулья у стены, сказала, чтобы я подождала — меня вызовут. Я присела и стала ждать. Ждать пришлось довольно долго. В это время из кабинета порой доносился какой-то шум похожий на резкий разговор, но ничего разобрать было невозможно, даже определить мужские или женские голоса вели разговор.

      — Мисс Грейнджер, прошу Вас, — наконец опять-таки сухо пригласила секретарь, и я вошла в кабинет.

      Заходя, я заметила, что камин в кабинете все еще полыхал зеленым огнем, как будто кто-то только что им воспользовался для перемещения. В кабинете была Алисия, сидящая за столом для совещаний, и, конечно же, хозяйка кабинета — Амелия Боунс. На вид она была такой… бойцовской бабулькой с тяжелой нижней челюстью, как у бульдога.

      — А вот и наша юная звездочка! Прошу Вас, Гермиона, — приветствовала вроде бы радостным, но при этом бесцветным голосом, и пригласила располагаться на кресле напротив Алисии, — Вы подаете большие надежды, мисс Грейнджер. Ваши отчеты и аналитика, милочка, весьма полезны для меня и моих сотрудников. Да и Ваш руководитель мне не даст соврать. Кстати, она так же сможет подтвердить, что наш министр только что тоже отметил Вас, — и она бросила мимолетный взгляд на камин.

      Я была несколько потрясена подобной встречей моей скромной особы, но все же утренняя тревожность не проходила. Меня, оказывается, обсуждают на самом верху — ой, не к добру это, не к добру…

      — Что касается нашей с Вами встречи и присутствия на ней мисс Спинет… Мисс Грейнджер, мы думали о Вашем переводе на новую должность, — ее голос по прежнему был бесцветным, не несущим каких-либо эмоций. — Что Вы на это скажете, дорогая?

      — Миссис Боунс…

      — Мисс, мисс, — сухо поправила она, — но можешь называть меня и Амелией, дорогуша.

      — Извините, мисс Боунс. А можно узнать подробности?

      — Ха! Истинный аналитик! Никаких выводов без данных, а, мисс Спинет! — почему-то этот голос напрягал меня. — Вы, душенька, оправдываете наши надежды. Хорошо. Мисс Спинет, прошу Вас.

      — Мисс Грейнджер, — Алисии никогда не давался начальственный тон в общении с подчиненными, а тут прямо-таки прорезался, — Вам предлагается пост заместителя мисс Боунс по аналитической работе и стратегическому планированию.

      — Ух, ты… Извините, — сказать, что я была шокирована — значит не сказать ничего, — мисс Боунс, я очень польщена, но в связи с чем? Ведь есть и другие…

      — Все верно, моя девочка, все верно, есть и другие,.. но не такие. Буквально вчера мне попали в руки еще несколько материалов, которые прекрасно доказывают Ваши способности занять эту должность, — с этими словами она вынула откуда-то из стола пару газет и положила перед собой. — Мисс Спинет, Вы свободны.

      Пока Алисия покидала кабинет, я смогла разглядеть, что это вчерашние номера «Пророка» и «Придиры». (Так-так, интересно-интересно.)

      — Так вот, милочка, я еще раз повторяю, — кроме того, что голос у нее был бесцветным, так и еще глаза не выражали ровным счетом ничего, — я нахожусь под сильным и даже, не побоюсь сказать, восхищенным впечатлением от Ваших не только аналитических способностей, но и выдающихся организаторских задатков.

      — Мисс Боунс…

      — Моя девочка, я, вроде, просила тебя называть меня Амелией, — ее глаза уже не отрывались от меня.

      — Извините… Но не могу, мисс Боунс, — я старалась не выдать своей тревоги, — у Вашего предложения, наверняка, есть обратная сторона…

      — Хм… замечательно, мисс Грейнджер, замечательно. Конечно, есть, — она немного помолчала, а затем продолжила, ударяя указательным пальцем в газеты. — Материалы вчерашних газет, повторюсь, подчеркивают Ваши способности к анализу и систематизации. Вы очень умны, милочка. Но все-таки Вы еще молоды и Вам не хватает опыта и, возможно, некоторых навыков для выводов о государственной деятельности.

      — Мисс Боунс, я несколько теряюсь. К чему Вы клоните? — моя тревога приобрела вид ложной храбрости.

      — Хорошо, будем начистоту, милочка, — она встала из-за стола и прошлась по кабинету. — Я и Министр Магии считаем, что Вы должны прекратить свою политическую деятельность.

      — Так это повышение — подкуп? — что-то я не только осмелела, но за одно и оборзела.

      — Да, это подкуп, но и предупреждение.

      — Поясните, пожалуйста, мисс Боунс, — похоже, моя маленькая стерва зажала всю остальную меня в углу и ринулась в безумную атаку.

      — Вы вторгаетесь в ту область, где Вы, дорогуша, ничего не смыслите, и, по незнанию своему, можете представлять угрозу для общества.

      (Ага, вот и началось.)

      — Да, как это не смешно, угрозу для общества. Угроза для общества вызывает ответную угрозу — обществу свойственно защищаться.

      — Скажите, пожалуйста, мисс Боунс, а какие мои выводы или идеи несут угрозу обществу? — стерва не унималась.

      — Вы, милочка, не понимаете, что наше общество только что пережило очередную войну, а вы хотите подорвать и без того хрупкие его устои? У меня сложилось впечатление, что Вы прекрасно представляете к чему ведут Ваши идеи реформ. 

      — Да, мисс Боунс, я представляю. И ведут они к благу общества. Я это знаю и могу это доказать…

      — Так, малышка, на сегодня достаточно. Я подведу итог нашей беседы. Мисс Грейнджер, у Вас есть выбор, — за все время ее голос так и не передал ни одной эмоции, — или Вы принимаете новую должность и отказываетесь от политики, и мы замечательно с Вами, девочка, сработаемся. Или мы с Вами расстаемся, как с человеком, скажем, утратившим доверие. У Вас на размышления есть время до конца Рождественских каникул, вовремя которых Вас не будут беспокоить — по-моему распоряжению Вам предоставлен отпуск. И не допустите ошибку при выборе, моя девочка. Свое решение предоставите мне через секретаря. Все. Вы свободны.

      И я, покинув кабинет, направилась к Алисии.

      — Алисия, ты знала об этом?

      Она не решалась смотреть мне в глаза:

      — Я узнала еще утром, но не могла сообщить, ведь я была заперта в ее кабинете.

      — Да… конечно, — моя стерва слегка угомонилась, и мне было неудобно терзать Алисиюю — Боунс сообщила, что я свободна до конца Рождественских каникул.

      — Да, так и есть, ты свободна, — голос ее был виноватым. — Гермиона, ты уже что-нибудь решила?

      — Нет еще, буду думать. Но ты узнаешь раньше Боунс, — скорее всего, она теперь обязана докладывать о разговорах со мной.

      Закрывшись в своем кабинете, я первым делом отправила сообщение Поттеру, можно ли мне дождаться их с Роном у него дома. Я ждала ответа, смотря в окно и перебирая подробности сегодняшнего разговора. Похоже, это и есть политика. Что-то неожиданно быстро наши идеи дали свои плоды.

      И где же раньше я слышала этот бесцветный голос?