Гермополис

3.

                                                3

До сих пор ещё медицина не установила точной причины человеческой немоты. Это чувство,  конечно же,  незнакомо нам, каждым днём впустую растрачивающим драгоценные слова. Может  быть, что-то нарушается  в психике ребёнка,  не функционирует   какая-то связь  мозга с голосом. Но истинные причины лежат  гораздо выше,  чем мы можем себе их  представить.

Однажды психиатр Хьюго Черлетти стал свидетелем того, как на капитолийской скотобойне мясники, перед тем, как зарезать свинью, обездвиживали её с помощью электрического тока. Работник проходил через загон со свиньями. У него в руках был большой зажим с двумя металлическими дисками на концах, на которые подавалось электричество. Свиньи тряслись и дохли  сотнями. Вдохновившись эффектом, этот  псевдоврач, этот заблудший несчастный человек начал  свои чудовищные опыты над людьми.

К счастью, наша современная медицина  сегодня пополняется прогрессивными  молодыми людьми, вытесняющими закостенелое ханжество психотерапии.   Люди эти, будучи материалистами, как и полагается истинным деятелям науки, всё же не до конца отрицают существование некой тонкой субстанции, не улавливаемой приборами.

Только лишь в дешёвом кино удар тока заставит ранее немого мальчика заорать благим матом, в реальности это всё гораздо сложнее. Но ещё труднее  понять людей, высокопарно называющих себя последователями Гиппократа,  которые руководствуясь мясницкими представлениями о конституции души шарлатана и садиста Черлетти, и по сей день применяют столь грубые и бездейственные методы. Наверно из опасения, что за кровавой ширмой психиатрии человечество рано или поздно обнаружит пустоту.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Фёдор Ефратский – Джехутов за долговязость и  длинную шею своими сверстниками был прозван журавлём. В коррекционной  школе номер 6 имени  героя революции Андро  Костомара  по улице Чкалова, д. 11, куда его отдали, он сначала ничем не отличался от  одноклассников, волею судьбы родившихся неполноценными.   Это здание  было  возведено  из руин, в которые его превратили артиллерийские канонады и частые воздушные атаки.  Школа была похожа на букву «Н»,  если посмотреть на неё сверху, как   смотрели  на неё те,  кто разбомбил её   на далёкой уже,  и поэтому не страшной войне.

Утро Теодора начиналось в четыре часа,  когда он вставал и садился за компьютер.  В то время как его сверстники и одноклассники по школьной скамье ещё спали, томясь в сладкой неге утреннего сна,  Теодор уже приближался к великим открытиям, которые  в будущем изменят   человеческую жизнь. Он шёл в школу к девяти часам и   видел заспанные лица детей.  С горем пополам  одноклассников   подняли   родители полчаса назад.  Тео  втайне жалел их, не ценящих свою короткую жизнь и проводящих  её в излишнем и бесполезном сне.

День Теда продолжался здесь, среди товарищей по несчастью.  Слабослышащих и закомплексованных детей учили языкам жестов, психологи ежедневно вскрывали  психические саркофаги их комплексов, куда загнали себя сами дети подальше от жестокости мира.

Двухэтажный дом по улице «23 мая 1919 года»,  где жил мальчик, находился недалеко  от школы. Тед просыпался  задолго до рассвета  и садился  за компьютер. Весь дом ещё спал, когда он,  встряхнувшись словно  птица,  замирал перед монитором.  Так и сидел  он за ним, часа по три подряд,  когда шевелились  только его пальцы, как  цепкие  птичьи коготки, бегая  по клавиатуре.  Безмолвие и тишина окружали его,  лишь  иногда прерываясь  его  непонятным  мычанием или пением без слов.

Теодор очень любил технику.  С его появлением в доме исчезли проблемы связанные с её ремонтом. Вся техника  подчинялась  Феде с полуслова. И стоило ему прикоснуться  к бытовому прибору, вышедшему из строя,  как тот  начинал радостно работать.

Из-за стремительного   интеллектуального развития, мальчику  не хватало знаний,  которые не могла  дать школа, и мать  приглашала репетиторов на дом.

Преподаватели, приходившие в этот  уютный дом, читали    ответы Теодора, написанные им в тонком блокноте,  и   поражались точной формулировкой и построением фраз.

К 9 – ти  годам он уже знал пять языков, которые изучил самостоятельно. От  репетиторов и учителей-лингвистов ему нужна была лишь фонетика. На занятиях  он просил их просто читать что-нибудь вслух.

Теодор вёл очень замкнутый образ жизни,  и друзей   среди ровесников  у него не было. Единственным другом  детства Теодора был управляющий бизнесом   Ефратской –  Артуро Скорый, которому  друзья дали весьма  логичное прозвище - Шустрый. Это                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      он выкинул служанку, наслаждающуюся страданиями своей хозяйки. Он был тайно влюблён в госпожу. Он ловил каждый её взгляд  и был ей предан, как собака.  Но никогда он не потревожил её ни единым признанием.