Герой, что приходит во сне

Герой, что приходит во сне

Она не плакала. Но душа её плакала так горько!
Астрид Линдгрен «Рони, дочь разбойника»

Эпона — кельтская богиня, покровительница лошадей. Изображалась прекрасной молодой девушкой в окружении лошадей, или же сидя верхом на скакуне. Также считается, что Эпона ассоциировалась со смертью. Она провожала души умерших в подземный мир и охраняла их.

Удивительно: столько лет прошло с тех пор, как Хайя потеряла его, а она все также часто думает о нем. Уже успели вырасти и родить своих детей те, кто был рожден в тот год, но стоит принцессе увидеть кого-то лишь отдаленно напоминающего о Басиле, как воспоминания о днях, проведенных рядом с ним, захлестывают Хайю, словно высокий пенящийся вал.

Ему был тридцать один год, когда это случилось. Он был решительным и смелым. Хайя всегда, глядя на красивого мужественного Басиля, с его темно-каштановыми волосами, чистой светло-оливковой кожей и блестящими умными сине-зелеными глазами, ощущала в нем надежность и особенно притягательную внутреннюю уверенность. Таким он и остался в памяти Хайи.

Да, Басилю всегда будет лишь тридцать один и ни днем больше. Вот, только ей самой уже совсем не восемнадцать. И все же иногда Басиль приходит к ней во сне…

***
 

Хайе часто снилось, как она летит на своем любимом ирландском жеребце по кличке Ice Road среди газонной зелени дворцового парка. Ей четырнадцать и сейчас лето — в школе каникулы. Солнце дома, в Аммане, совсем не такое, как в Дорсете. Там оно, кажется, светит бледнее и почти не согревает даже поздней весной.

Али скачет позади нее, он не поспевает за сестрой на своем пегом коне, которого ему на десятилетие подарил их отец. Хайя оборачивается на мгновение и машет ему, подбадривая брата: «Быстрее! Быстрее, Али!»

Дух захватывает от скорости. Радость переполняет Хайю, и она несется, широко улыбаясь, поглощенная переживанием счастья и огромного будущего, которое ждет ее впереди. Уже совсем скоро она окончит школу, поступит в колледж, и для нее начнется, наконец, такая желанная взрослая жизнь.

Просыпаясь среди ночи от необычного ощущения по-юношески безоблачной радости, Хайя какое-то время ворочалась в постели, стараясь отыскать удобное положение среди мягких покрывал и прислушиваясь к монотонному жужжанию кондиционера и звукам из соседней комнаты, где спал маленький принц Заед.

Убедившись, что сын крепко спит, Хайя всегда старалась чутко уловить и запомнить испытанные во сне эмоции. Она знала, с чем связана радость: в тот день, летом восемьдесят восьмого, они с Басилем впервые встретились.

<center>***</center>

<tab>Он и его младший брат Башар сопровождали их отца во время официального визита в соседнюю Иорданию.

Когда она и Али завершили прогулку и уже собирались отвезти лошадей на конюшню, Хайя заметила вышедшего на крыльцо отца. Ее внимание привлекло то, что отец был не один — вместе с ним на крыльце показались двое молодых мужчин в иностранной военной форме.

Она приблизилась, не слезая с коня, чтобы приветствовать их, а заодно и рассмотреть гостей поближе.

— Ваша дочь скачет как пустынная газель! — с притворно-серьезным выражением на усатом лице заметил тот, что был выше ростом, и надвинул на глаза солнцезащитные очки.

— Лошади — ее страсть! — широко улыбаясь подъехавшей к крыльцу Хайе, ответил отец.

— Смотри, как бы такая девица и тебя не оседлала! — прыснув, шепнул на ухо брату второй военный.

— Скорее уж я ее обскачу! Ахах-ха! — громко расхохотался в ответ высокий.

— Хотите посоревноваться? — усмехнулась, обращаясь к нему, не ожидавшая такой наглости и самонадеянности Хайя.

— С удовольствием! — ослепительно, с вызовом, улыбнулся в ответ грозившийся обскакать ее рослый наглец.

Через пять минут они уже летели наперегонки среди зелени парковых деревьев и кустов. Басиль тогда специально уступил ей. Хайя чувствовала, что он жульничает, нарочно притормаживая своего коня.

Любовь к лошадям сблизила их. За четыре года их знакомства она с отцом несколько раз приезжала в Дамаск по случаю устраиваемых там конных соревнований. Басиль тоже зачастил в Амман, всякий раз появляясь там в дни ее каникул. Так что вскоре в колледже Святой Хильды при Оксфорде, где училась Хайя, стали говорить об ее скорой помолвке с одним из сыновей сирийского президента.

Басиль во время своих визитов держался с ней непринужденно, вел своего чистокровного арабского жеребца рядом с ее ирландцем на конных прогулках, то и дело шутил и смеялся своим же грубоватым солдатским шуткам. Хайя тоже смеялась. Ей нравилось ощущение полной свободы и дух соперничества, витавший в воздухе, когда они с Басилем выезжали на прогулку в парк или гнали лошадей по тренировочному манежу.

Он был старше на двенадцать лет, но при общении эта разница почти не чувствовалась.

— Чем бы ты хотела заниматься, когда вырастешь? — спросил он как-то.

— Я уже взрослая! — гордо заявила она. — Мне скоро девятнадцать! В этом году я окончу колледж, а после хочу работать дальнобойщицей. Всегда мечтала водить грузовик!

Басиль едва сдержал смешок, лишь улыбнулся в свои по-военному безупречные усы.

— У тебя есть права, чтобы водить грузовик?

— Еще нет, но я обязательно научусь водить и получу их!

— Тогда я тоже буду дальнобойщиком, — снова улыбается Басиль, но на этот раз открытой, довольной улыбкой. — Возьмешь меня в напарники?

Хайя на мгновение задумалась. Этот разговор начинал быть похожим на флирт главных героев из непристойных бульварных романов Даниэлы Стил, которые она тайком читала перед отходом ко сну в колледже.

— Пожалуй, — кивнула она.

— Тогда отправимся с тобой на грузовике в Сирию, — отозвался Басиль, — Будем ехать днем и ночью, быстро-быстро. Ты ведь тоже любишь скорость?