Гибель короля

Самый добрый и святой

В Сноуколде царило спокойствие. Белокаменную обитель навьянов, представителей новой веры, освещало синее солнце. Старший жрец по имени Майслав искал Высшего жреца — главу обители, теряясь в замысловатых коридорах. Пот струился по его вискам, капая на чёрную мантию с вышитым по середине глазом. Одышка сдавливала горло, сердце щемило.

— Создатель, где Кастор? — прохрипел старший жрец, остановившись перевести дыхание.

— Здесь, — вынырнул из-под лестницы Кастор Хэдусхэдл. Он был стройным парнем, чью красоту портила поседевшая раньше времени чёрная коса, заплетённая по навьянским традициям. — Я медитировал в темноте. Без света легче сосредоточиться. Создатель избрал меня, чтобы наказать Короля-Невестоубийцу. Для этого я должен общаться с обитателями тонкого мира и набираться знаний о Сноуколде — нашей планете.

— Покарай тебя все духи неба! — выругался Майслав. — Час ищу.

— Теперь ясно, отчего лестница прогибалась и скрипела, — хихикнул Кастор.

— В обитель пришли гости, — поведал старший жрец. — Тоже навьяны. Просят провести обряд погребения для почившего исповедника. Он умер от простуды на пути к обители. Из-за этого они опоздали ко Дню Света.

— Почему гости сами не похоронят исповедника? — спросил Высший жрец.

— Он силой колдовской обладал, — провёл рукой по лысине Майслав. — Его душе нелегко покинуть тело. Она переполнена знаниями и энергией. Ей нужно помочь уйти к Создателю.

— Как покойного зовут? — поинтересовался Кастор.

— Даниэль Данброский, — ответил старший жрец. — Он работал лекарем у Граффиасов.

— Я с ним знаком! — воскликнул Высший жрец. — Где гости?

— Едят, — удивился реакции Майслав.

Кастор прибежал на кухню. За деревянным столом возле доменной печи он узрел знакомых оборотней. Проповедник Шератан возвышался над собратьями и хмуро глядел по сторонам. Клык и Коготь, тощие и уставшие, с аппетитом ели наваристый суп. Ликея вдыхала аромат засушенных трав, поправляя вырез на платье, излишне откровенном для служительницы культа Нави. При виде вошедшего её глаза игриво заблестели.

Высший жрец смутился и поспешил произнести:

— Приветствую в главной обители Нави! Вы проделали долгий путь с севера на запад. Обращайтесь, если вам что-то потребуется.

— Хэдусхэдл? — обернулся Шератан. — Ты Высший жрец? Как?

— Я избранный Создателем, — не сдержал улыбку Кастор. — Магия течёт в моих венах вместе с кровью. Я освободил обитель от злодея Завада. Я принёс навьянам покой.

Ликея одобрительно кивнула. Братья-близнецы одновременно выронили ложки и уставились на Кастора.

— Даниэль Данброский советовал тебе меньше говорить «я», — хмыкнул Шератан.

— Где его тело? — проигнорировал колкость Высший жрец.

— В склепе во дворе обители, — ответил Коготь. — Надеемся похоронить исповедника среди святых навьянов. Позволишь?

Кастор кивнул.

— Даниэль сделал многое во имя веры, — понурил взгляд проповедник. — Незадолго до смерти он даже изгнал демона из девочки. Она невредимой осталась. Это редкость для обрядов изгнания.

— Я тоже сражался с обитателями Нижнего мира, — припомнил случай в деревне Высший жрец. — В какой части Сноуколда Даниэль изгонял демона?

— В деревне Смоллоу под Альтаиром, — вздохнула Ликея.

— Говорят, демонам в наш мир дороги нет, — возмутился Клык. — Мол, закон им какой-то запрещает… А на деле до Альтаира добрались твари двурогие!

— Меньше верь сказкам, брат, — посоветовал Кастор. — В Альтаире живёт главный демон — Ледяной змей. Он же король Сноуколда. Вальтэриан и его сторонники законы для крестьян пишут, а сами их не соблюдают.

— К чему разговоры о жизни лордов? — вопрошал проповедник. — Они создания мирские, приземлённые. Наша жизнь лучше.

— Ненамного, — оборвал Высший жрец. — Но мы способны её изменить. Достаточно покарать злодеев, допускающих несправедливость. Они не достойны вершить судьбы. Мы, а не они должны править миром!

— Да, — поддержали Коготь и Клык.

— Править миром — дело Создателя, — поправил Шератан. — Нам незачем мечтать о большей доле. Власть душу портит. Не смущай собратьев, Кастор. Твои мысли грешны.

— Покойный Даниэль поддерживал меня во всех начинаниях! — воскликнул Высший жрец.

— Он мёртв, — с сожалением произнёс проповедник. — Перед смертью Даниэль назначил меня преемником.

— Не верю, — затряс головой Кастор.

— Он умер со словами: «Передаю жезл доброму, святому… Тому, кто приведёт мир к процветанию», — процитировал Шератан.

— С чего решил, что речь о тебе? — вопрошал Высший жрец.

— О ком ещё? — удивился проповедник. — Я был рядом, когда Даниэль душу Создателю отдал. И я безгрешен.

— Все грешны, — подловил собрата Кастор.

— Я святое писание знаю получше тебя, юнец! — вскричал Шератан.

— Не горячись, — промурлыкал Высший жрец, довольный, что смог пробудить в нём гнев. — Не пристало навьяну ругаться. Лучше скажи, что за жезл передал тебе Даниэль?

— Символ преемственности, — отмахнулся проповедник. — Его подарили Даниэлю жители Смоллоу в благодарность за спасение девочки. Они нашли жезл у берега Духра. В предсмертной агонии Даниэль говорил о символе света, спасении… Бредил. Жезл лишь красивая вещь.

Шератан указал на лавку. Кастор откинул плащ, прикрывающий её, и задохнулся от восхищения. Жезл переливался, как перстень Вальтэриана. На конце его торчали голубые кристаллы.

— Жезл Четырёх Стихий, — проговорил Кастор. — Из алатыря созданный, магией закалённый, способный чудеса творить, неподвластные сильнейшим магам.

— Что значит Четырёх Стихий? — не понял проповедник. — Иноверцев, что ли?

— Какая разница, как в народе называют столь сильный артефакт? — проворчал Высший жрец. — Он часть мира, сотворённого Создателем, как и Четыре Стихии. Его создали первые маги, авторы законов мироздания.

— Откуда ты узнал? — заинтересовался Клык.

— Из книг Даниэля и Гааврила, — ответил Кастор. — С жезлом Четырёх Стихий можно изменить мир!