Гиппо

Гиппо

Все пролетело перед глазами маленькой Лилии. Будто только взмах ресниц заметил страх крохотной малышки.
- Мама, мама – кричала она.
Комната, в которой спала девочка, была чистая. Она была пуста, как белый лист. Ни окон, ни игрушек, ни мамы…- самого дорогого человека на свете. Наталья, мама Лили, была мертва, убита жестокими немцами.
- Я помню только вспышки, - говорила девочка журналистке. – Было так страшно, что я даже забыла Гиппо у себя в комнате. Таким странным именем кроха называла свою игрушку. В то время у детей не было конструкторов, кукол, огромных плюшевых медведей. Листики, палочки, камушки, цветочки, коробочки, фантики, тряпочки, скрепки… Было много подвижных дворовых игр. Гиппо сшила мама, она не могла смотреть, как девочка страдает без друзей. Достав старую, дырявую коробку, в которой Наталья хранила лоскутки тканей. Их было много, ведь ее любимое хобби было шить. Платье дочки, брюки соседу, шарф маме … мелочи, а приятно.
Девочка забыла игрушку в доме, который пылал в огне. Она села на лавочку и закрыв лицо руками, тихонько заплакала. Ольга подошла поближе и протянула ей булку с маком.
- Держи! – Сказала журналистка, протянув лакомство.
- Хны…хны…Спасибо…Спасибо большое.
Она так схватила этот кусок, что мак рассыпался на дорогу. В последний раз Лиля ела мясо лягушки, которую принес ее спаситель – Лейтенант Мешков.
Задолго до армии, он был простым учителем русского языка. «Дети – это все!» - говорил Степан Петрович. Когда по радио сказали, что Германия без предупреждения объявила войну, он резко сорвал ровно выглаженную рубашку. Не теряя ни минуты, он быстро побежал в горсовет. И уже через 5 дней оказался под Купянском. Молодой, плечистый, начитанный парень оказался в аду. Читая рассказы о первой мировой войне, он представлял многое, но не такое. Село, в котором служил Степан, было разбито полностью, дети кричали, дома горели. Вот здесь он и нашел Лилю. Теперь она всегда была с ним, днем и ночью, в огне и в пылу. Парни говорили, что она талисман взвода. Степа был в разных батальонах, и уже через год отличился отличным результатом по стрельбе.
Его взяли мотострелковый, 15-й взвод. Молодые испытывали новое оружие, предназначенное для моментальной смерти врага.
- Когда были учения, - вспоминал Степан. – нам пришлось идти в атаку. Удивительно?! Да, для нас это было такая же неожиданность. Мы даже не думали, что столкнем с врагом так близко, лицом к лицу с коренными немцами. Оружие не подвело; уровень неуверенности в нем преобладал над чувством страха. Они не знали, что мы были за углом, а тем более, что у нас есть против них железная «смерть с косой». Никто не могу объяснить нам успех и поражение врагов.
Прибежав в отряд, Степа помчался к Лили, не к начальству, чтоб доложить о победе, а к дочери… да, дочке, ведь они стали так близки за это время. Час пролетел как 2 секунды. Снова наступление, и уже пора прощаться. Они расставались, как в последний раз. Это уже стало ритуалом, таким банальным, но нужным.
- Я пошел, - сказал Степа. – Я вернусь, ты только жди.
Лиля обняла его и убежала, как ни в чем не бывало. Он взял винтовку, футляр и часы, которые остались от деда, и пошел в дорогу.
В этот раз смерть была ближе. Поворот за поворотом, выстрел за взрывом. Все было, как всегда, но сердце оставалось на месте. Щелк… и один убит. Сразу услышал топот немцев, значит их много, он не один. Щелк… убит наш. Первая потеря и это минус в наши ворота. Щелк…и в глазах Степана темные пятна, что-то пошло не так. Колени подкосились, и он упал.
- Я не успел, - сказал Мешков, зажав в объятьях Гиппо.