Глобус для кольщика

Глобус для кольщика

Клиент нервно сглотнул, переминаясь с ноги на ногу. Входить в мою берлогу, за последние два года превратившуюся в кабинет, он явно побаивался.
Малыш Скиннер, сидящий у порога, вполне резонно вызывал опасения. Окруженный сонмом мух, щурившийся заплывшими глазками на солнце… Представьте тушу под три сотни килограммов, видимо собранную в ну очень закрытых и секретных лабораториях неведомых местных Франкенштейнов. Куски мяса перешиты даже не грубыми нитками, а и вовсе бечевками, причем грубо, неумело, по принципу "лишь бы держало". Но вышло, как ни крути, надежно, а столбик уровня неписи светил фиолетовым, заставляя многих местных хаев ходить тихо, стучаться аккуратно, говорить вежливо, а порой и шепотом. Картину довершали здоровенный мясницкий тесак в левой лапище и ржавый крюк в правой. Крюком Скиннер лениво ковырял в зубах.
- Заходи, заходи, ты ведь из команды Леджера? - весело кричу я из недр берлоги, а Малыш деланно отворачивается в сторону. Он дико не любит команду Леджера. Он не любит даже упоминания о нем. Но на каждый лом находится своя глубокая лужа. Единственная партия, два десятка раз подряд фармившая Малыша, в самом начале, еще до интересных событий с закупоркой архипелага, принадлежала самому удачливому и жесткому лидеру Острова. В свою очередь Скиннер сумел удивить всех, каким-то образом войдя в ряды ведущей фракции архипелага. И фарм его тушки, помимо сложности, стал делом еще и на редкость бесприбыльным. Кому охота платить втройне у всех торговцев и лишиться кучи квестов в один миг?
Иногда мне кажется, Малыш смирился с положением дел и до поры затаился
- Типа рекрут, на испытательном, - робко улыбается клиент, дерзнувший наконец обойти Малыша, и устраивается в кресле. Кожаная броня лучника исчезает, являя перевитый мышцами торс. Чистый, без шрамов: идеальное полотно.
- Сейчас чуть кольнет, - делаю легкую анестезию, попутно вешаю бафф и прыскаю освежителем вместе с легким дурманом: собственный рецепт, одобренный искинами.
- Завтра в Лагуну Тысячи Жемчужин пойдем, а потом еще куда. Может, и в Гиблотопь.
Критически окинув взглядом, подмечая мимику, жесты, торопливо выплевываемые слова расслабившегося и поплывшего клиента, киваю, во всем соглашаясь.
«Пойдешь ты парень не очень далеко. Скорее всего, в виде приманки. Только ты об этом не знаешь, а я вот в курсе. Слишком уж ты низковат по уровню, а шмот у тебя откровенно средний. Замшелый Омар лагуны, неубиваемая тварь, перед тем как исчезнуть на полгода, всегда предлагает обмен на свой черный жемчуг - жертву. А быть запертым в жестком панцире в морских безднах - не испытание, верная гибель. Но эту маленькую тайну Леджер тебе, конечно, не сообщал. Поэтому он зарядил твой кошелек золотом и положил в карман редкие и ценные ингредиенты для кольщика. Которые для клана отобьются уже завтра».
- Волк, медведь и рыбье дыхание?
- Оно самое. Хотя, мне б такое, как у тебя.
- Не потянешь. И Леджер вряд ли.
Еще бы: дракон на всю грудь на фоне горящего замка, тут же кавалерийский наскок тяжелой конницы, щит, меч, пяток гербов в обрамлении роз и колючей проволоки. Я долго и тщательно выбивал на себе этот шедевр. И на тебе - распахнувшаяся одежка на миг явила глазастому клиенту то, что светить намерения не было.
Запахиваю камзол.
- Сам откуда будешь. Я имею в виду – «до».
- Глазго.
- А, Шотландия, килты и волынки, рядовой?
- Так точно, - улыбается тот.
Я же вздыхаю. Не то. Из тех мест народа немало.
- Джентльменский набор, но мужик, извини, ингры не тянут, делаю два на выбор.
- Но Леджер...
- Я с ним поговорю.
- Тогда, - неуверенно начинает клиент...
- Выносливость и дыхалку, без вариантов.
Иглы привычно мелькают в пальцах, начиная свой бег по белому пергаменту тела. Скальпель делает крохотный надрез. Не то чтобы было очень надо, но и лишним не будет. Для меня. Не для клиента...
Лучник морщится, иногда дергается - процедура болезненная даже здесь в Друмире. Трехчасовой дебафф на слабость после - получите и распишитесь.
Имя его не спрашиваю, запоминать мертвеца нет резона.
Я циник, делец, существо с выжженной совестью, у которого в друзьях непись, ушедшая в срыв? Возможно.
А еще я обладатель единственной на архипелаге уникальной профессии.
Все началось со стандартных в общем-то вещей: свежевания, каллиграфии и ювелирки. И того знаменательного момента, когда я задумал это дело совместить. Скрафтил таким образом дешевый кошель с рунами из бусинок - повысил интеллект на единичку. Дальше - больше, и спустя тысячу поделок и десяток рецептов, я отправился в тихоокеанский кластер за редкими ингредиентами. Наивный глупец.
Друмир тогда трещал по швам, серверы реала лопались воздушными шариками, астрал кипел бурями, а метрика времени и пространства местами выкидывала редкостные кренделя.
Потом нас - два или три миллиона квадратных миль и несколько десятков тысяч живых - отрезало от материков...
Он выбрался из кресла, пошатываясь: сказывался дебафф. Подошел к зеркалу и слишком уж долго осматривал свежевыбитые рисунки. Купающийся медведь: огромная кудлатая башка-башня, свирепая, опасная, хищная. Все в пузырьках воздуха, и облако мелких и юрких рыбешек вокруг.
- На четыре часа два процента к силе, бесконечное водное дыхание, - слышу нотки недовольства, тут же гашу их дружелюбным и радостным голосом мастера, у которого вышел явный шедевр: - Да, хорошо получилось. Даже отлично.
Цокаю языком, хлопаю клиента по спине, выпроваживая.
Малыш Скиннер тут как тут: крюк матово поблескивает и внезапно скрежещет о стену, ударяя по нервам даже мне.
Клиент кивает и убирается восвояси.
- Ну и как улов? - деловито гудит Малыш.
- Двадцатка голды чистыми и пара мелких камешков в довесок.
- Я не об этом мусоре.
- Увы. Фрагментик есть, но лажа, их у меня валом.
- Англичанин что ли? Все равно надо использовать.
- Позже. Сначала займемся мной.
Малыш осклабился, в глазенках мигнул огонек, присущий маньякам и садистам. Крюк еще раз противно скрежетнул по стене, щедро высекая ворох искр.
Я очень не любил подобные вещи.
Первое время, примерно год назад, когда на берлоге не висел обновляемый бафф на глушилку звуков, иные любопытные и не очень, могли слышать жуткие вопли, пропитанные запредельной болью.
После чего несколько дней меня на улицах видно не было, Малыш же, охраняя берлогу, сидел с ну очень довольным видом - словно кот, урвавший бочонок сметаны.
Соотнести эти факты народ смог, а вот выводы делал всяко разные. Я пояснений не давал, а спрашивать Малыша дураков не было.
В общем, столь тесное, не дружеское, а скорее партнерское отношение между нами вызывало на Острове немало толков и пересуд. В лицо, правда, никто ничего не говорил - кому нужны проблемы.
- Полного комплекта нет, клиентуры тоже. А на фарм за инграми пойду только завтра.
- Ты ведь знаешь, что вместо двух десятков мелких, но нужных вещиц, можно сделать две три штуковины широкого размаха, - осклабился Малыш. Из пасти пахнуло отнюдь не тухлятиной, а свежим запахом болота.
Однако планам моего приятеля-монстра в этот раз не суждено было сбыться.
Легкая тень перекрыла проход, застучали перезвоном бойкие сапожки, в берлогу ртутью влилась Айра.
Приветственно хлопнув Малыша по пузу, обдав нас свежим запахом озона, жасмина и сирени, один из лучших мечников Леджера затанцевала между мной, креслом и Малышом, словно была не на твердой земле, а на качающейся палубе взятой на абордаж шхуны.
Наконец, поменяв пяток стоек, ртуть успокоилась, превратилась в грациозную пантеру, тряхнула черным пламенем волос,
- Хорош плесневеть, Бронни.
- То есть ты не за татушкой, да? Отвлекаешь мастера, да?
- Леджер тобой недоволен. Это раз. И два - у тебя закончились ингредиенты, а у меня как раз появилось свободное время. И три - я люблю букеты из камнеломки и красное полусладкое с выдержкой не менее десятки.
- Давай пойдем с нами! - говорили они. Будет весело - говорили они! А что потом? Богатая фантазия Леджера устроит мне полную веселуху?
- Ты, Бронни, замшелый паук в своем персональном данже. Ты размениваешь драгоценнейшую вечность, данную срывом, на всякую хрень, а приятель тебе под стать, и вообще - еще одно «нет» с твоей стороны, и я начинаю думать, что слухи о вашей сладкой парочке вполне могут оказаться не слухами! - язык у Айры как всегда был остер, а в выражениях она никогда не стеснялась.
Мечница черным ураганом снова пробежалась по берлоге-лаборатории, заставляя пробирки, склянки жалобно и тоскливо звенеть.
- Ой, какой забавный мячик, ты заделался в футбольные фанаты Друмира, и боги оное действо одобрили?
Айра крутила висящий на леске раздутый шар морского ежа.
Чучелко морского уродца укоризненно посмотрело высохшими выпученными глазенками на нас.
Мы с Малышом вздрогнули, поймав друг друга взглядами.
- А. Источник рабочего инструмента. Ты же варвар, все иголки ободрал. Небось с еще живого. С бе-е-едненького, - поддразнила меня Айра и тут же воскликнула: - Нет! Не все!
Она укололась и медленно облизала пальчик, томно постреливая угольками глаз в мою сторону.
- Какой классный! Он такой же, как упоротый лис, только совсем другой.
- Ага, с перламутровыми пуговицами.
- Ты его хоть выгуливаешь? - пошутила Айра.
- А вдруг сбежит? Сушеные морские ежи, они такие. Как ломанутся. За ними глаз да глаз...
Малыш улыбался, ему явно было весело от темы выгула ежей.
- И наконец! Бомба сезона! Последний слух! У Леджера новая фаворитка. После той, второй, которая друид. Так что я вообще в пролете и свободна, словно южный ветерок.
Новость радовала.
- Значит, нам не придется особо скрываться, да?
- Красное вино.
- Я запомнил.
- И цветы!
Обреченно вздыхаю, давя улыбку.
- Через десять минут в нашей любимой забегаловке у второго форта.
Грациозно потянувшись, пантера черной молнией выскользнула из моего обиталища.
- Всегда с ней так, - деланно огорчаясь, буркнул я Малышу.
- Она ничего. Годная, - почесал мечтательно пузо Скиннер. - Интересно, из каких она краев...
- Не знаю, мы с неделю всего близко знакомы. Раньше как-то не складывалось. Хотя пересекались, конечно. И вообще об этом в последнюю очередь и не сейчас. У меня тут свиданка намечается.
Приодевшись и для боя, и для парада, я двинулся ко второму форту, попутно решив заскочить в лавку за красным полусладким.

Потом был букет, горячий поцелуй с все тем же запахом жасмина и сирени, шум прилива, чайки где-то далеко, отличное вино, еще один поцелуй, теплое марево над каменной кладкой крепостной стены, сахарная вата, тихая музыка, грациозная и неожиданно нежная пантера напротив.
Целых сорок минут.
Неожиданно серьезное «Куда пойдем?» - несколько выбило меня из колеи.
Настроившись на долгую романтику, сложно переключаться на что-то кардинально иное.
- Тебе же нужны материалы?
Я вздохнул.
Ртуть была неугомонна.
Потому что и впрямь поиздержался, а срочный заказ в любой момент мог неслабо испоганить мне жизнь. Царек не понимал отказов, и его не волновали причины.
- Жаль, в Замок не пустят.
- Там постоянно головорезы сидят. Меня, может, и пустили бы, а вот тебя вряд ли. К тому же туда далеко топать.
Замок, подчеркнуто с большой буквы, был единственной постоянной локацией архипелага с элитой до сотого уровня. Леджеру не были нужны конкуренты в виде внезапно возникших организованных групп недовольных хаев. А так как фармился он рейдом на сорок таких же тел как минимум, а политика «разделяй и властвуй» не предполагала толковой организации у местных кланов, у лидера Острова причин для беспокойства было не шибко много.
Но тем не менее место кача постоянно находилось под строжайшей охраной раскормленных головорезов.
- Мы пойдем к тихой заводи. Мелкий жемчуг, перья, костяная мука, каменная крошка с идолов.
- В общем, я в танке, ты на подхиле, ты ж баффер, трех дохлых осьминогов тебе в глотку!
- Это не твоя фраза, и она тебе не идет.
- Знаю - хихикает она. - Леджер первое время пытался косить под крутого страшного пирата и чудил. Но недолго, разум все же победил гордость и тщеславие, и он остался самим собой.
- Тоже тот еще подарок.
- Забыть не можешь? Ну спала я с ним, и что? Не так чтоб противно, но выбора особо не было, а плюшки в плане статуса весомые. Зато сейчас я элита архипелага. И главное, друг милый, я теперь абсолютно свободна. И получаю цветы от мастера кривописания по потным шкурам местных обрыганов.
- Еще бы. Только надо заметить, что цветы ты выбрала сама, а мастер - уникальный спец в единственном числе с очень суровым прейскурантом. А местные потные обрыганы входят в эту самую весьма немногочисленную элиту.
- Не дуйся. А вообще, любая другая на моем месте уже бы обиделась и либо бросила тебя, либо воткнула свое холодное и острое в твое теплое и нежное. Р-р-р-р-р-р, - нежно зарычала Айра, на миг вытянув демонстративно коготки, но тут же превращаясь в ласковую пантеру.
Брусчатка мостовой сменилась пыльной утоптанной щебенкой, та - тропинкой, а спустя пятнадцать минут мы слушали рокот океана и крики чаек. Песок под ногами скрипел, шуршал, солнце игриво покусывало кожу, а ветер трепал непослушные волосы Айры. Грациозно пританцовывая, моя пантера скользила по пескам и ловила плащом соленые брызги прибоя.
Темные пятна мобов становились все ближе и ближе.
Зашуршали ножны, запел злую и веселую песню клинок. Взвыл послушный ветер, поднятый моим посохом.
- Спина к спине, плечом к плечу, как в песне, а? - кидает целеуказание моя хищница, длинный меч со стоном и шелестом начинает раскручивать мельницу.
Меня прошибает холодный пот.
Я знаю эту песню.
Она - оттуда.
Из тех же краев, что и я.
То же культурное пространство на одной шестой суши.
- Жизнь коротка, - сиплю я, а пальцы пляшут, формируя голубое пламя баффа на реген.
- Держись, приятель! - весело смеется Айра и врубается в громаду скелета.
Костлявый бормочет проклятия, размахивает ржавой косой, но против черной молнии, вышедшей на тропу войны, ему не устоять. Как не устоять и доброй полусотне его собратьев в течение ближайших двух часов.
Я на автомате кастую баффы, кидаю реген, броню, иногда добиваю посохом.
А сам думаю, думаю, думаю.
Айра, некогда став моей маленькой тайной, вдруг внезапно вплотную приблизилась к моей Большой Тайне.
Иногда удается погрузиться в стихию боя, и я, любуясь мечницей, подхватываю ее танец, но враги слабы, разрознены, их мало. Скоро побережье становится совсем пустым. Идти далее нет ни времени, ни желания: сумка забита лутом, а жгучие лучи полуденного светила сменились нежными розовыми тонами заката. Огненный шар тихо тонул в глади умиротворенного океана. Было хорошо.
Мне не хотелось уходить.
Айре - тоже.
Редкие моменты в жизни, когда находишь то, что тебе действительно надо, а время и место просто вопиют о найденном рае.
Песок, пыльная тропа. Конец отмели
Хорошая гостиница на отшибе, я бывал здесь и ранее. В окна по утрам стучит шум прибоя, а бриз порой доносит запахи соли и водорослей.
Ключи на второй этаж, скрипучая лестница, красные шторы догорали огнем заката, а бархат кровати предполагал некое таинство.
Дверь закрылась, отрезая нас от всего мира. От Леджера с его головорезами, от Малыша Скиннера, от ловушки архипелага, в которой волею богов, админов, обстоятельств оказались мы все.
Дверь закрылась, деловито щелкнув замком, а мы стояли и смотрели друг на друга.
Мы словно боялись нарушить ту тонкую магию отношений, что образовалась вдруг.
Пантера мурлыкнула, и перевязь с мечом упала на пушистый ковер.
Затем ковер молча принял и новые жертвы: плащ, нагрудник, перчатки... Айра грациозно, как она это делала всегда, выскальзывала из тяжелой брони, постепенно приближаясь ко мне.
Наконец, сирень и жасмин смешались с мускусом и пряностями.
Словно в первый раз.
Кожа ее была нежной, бархатистой. Драгоценный пергамент, на котором еще не написано ни одной истории.
Дракон на груди стыдливо замялся и свернулся в кольцо, уютно замурлыкав свою драконью песенку...
Белое молоко и черный бархат.
Мурлыкание нежной кошки и острые коготки хищницы.
Я бережно, невероятно нежно, в тысячный уже раз, касался ее кожи, вдыхая пряный аромат.
Ее тело было девственно чистым.
Оставить как есть, либо увековечить шедевром-уником.
Иного не дано.
Утром я подумал об усталости. И о цене.
О тех долгих жутких ночах в моей берлоге. Когда даже не было намека на мою любимую и единственную пантеру.
О том, что после черной полосы всегда следует белая. Кому, как не ушедшим в срыв бессмертным, об этом знать?
- Похоже, я выиграл главный приз.
- Это должно было произойти, - согласилась она, улыбнувшись той мимолетной и таинственной улыбкой, ради которой стирают с лица земли города и государства.
Мы собираемся и медленно бредем в сторону порта.
- Мне пора, - тихо говорит она.
Взявшись за руки, словно дети, мы стоим на берегу, любуясь прибоем. Мы не хотим уходить. Нам хорошо вдвоем.
Айра снова отвлекается, видимо, поймав очередной гневный приват, снова грустно повторяет: «Мне пора».
Вот тебе и вся свобода.
А я тоскливо думаю о берлоге, извечном приятеле Малыше Скиннере и куче лута, который надлежит использовать сразу и почти весь.
И что за этим последует…
Айра беспечно смеется, но в глазах я вижу легкую тревогу - предвестницу больших проблем.
Понимающе вздыхаю.
Она кладет тонкий пальчик мне на губы.
«Ничего не говори».
И мы расходимся.
Потом была берлога. Кресло. И ведь могу отказать... Но. Обучение. Ритуал. И главное - это и впрямь надо. Затем - грубые лапищи Малыша. Забрызганный кровью халат. Малыш в нем смешно смотрится - запредельный монстр. Смешно и жутко. А то, что он творит со мной после, - не поддается логике.
Если бы опытный рога мог проследить за нами, он очень удивился... А умный еще бы и задумался.
В сумерках, нависая над моей беспомощной тушкой, Малыш ловко орудовал крюком, а на тесаке, сдается, появились новые бурые разводы.
Молчанка давила мои дикие вопли.
Ритуал требовал настоящей боли. Настоящей крови. Отчаяния.
В этот раз было гораздо тяжелее - после того, что я пережил с Айрой. Из рая в ад - не самый приятный контраст.
В этот раз было гораздо легче, и даже в особо тяжелых моментах, когда изощренная фантазия Скиннера подкидывала нечто новое и запредельное, я понимал - это закончится. И потом день ли, неделю, надо только подождать - в берлогу ворвется черноволосый ураган и, цокая сапожками, уведет меня на поиски потерянного рая. И точно знаю - мы снова его найдем.
Так будет.
Молчанка давит мои крики, а кресло и железный ржавый крюк впитывают боль.
Мясницкие навыки Малыша растут, да и мой скилл татуировщика явно не стоит на месте.
Под утро, часам к пяти, когда начало светать, а Южный Крест сиротливо спрятался под горизонт, Малыш закончил. Он выдохнул, смахнув пот со лба, звякнул тесаком об раковину и смыл мою кровь с себя любимого. Как ни странно, но он был довольно чистоплотен.
- Отходишь, Бронни, - хихикнул он.
- Как оно? - слабеющим голосом бормочу я.
- Отлично. Все вышло. Двенадцатая в норме, - показывает он мне лапищей извечное ОК. - Опять тебе голым по городу бежать, - доносится до меня его очередное хихиканье, а потом я умираю.
И действительно, бегу по ночному городу целый квартал - домой. С кучей посмертных дебаффов на сутки.
Теперь меня ждет отдых, отдых и снова отдых.
В берлоге Малыш крутит мою кожу, прищуриваясь, внимательно рассматривает ее сквозь пламя свечей.
- Двенадцатая. Засолка, дубление, просушка. В ускоренном темпе к вечеру будет готово. У Друмира свои правила или способы их обхождения.

А затем Малыш взмахивает мясницким крюком и осеняет меня благодатью. Темной, кровавой, выстраданной часами моих адских мук и боли.
«Активация татуировок мастера. Действие в обе стороны».
Интересная абилка, не знаю, как она работает, в описании лишь название и куча иероглифов - метрика Друмира по привычке конфликтует с пользовательскими базами.


Потом было долгое «отмокание» на уютном лежаке. Малыш из садиста превратился в заботливую няньку. Ненадолго, на пару минут, но его лапищи размяли мою тушку массажем, а пара мелких баффов монстра придали уму ясности, а усталость из тела все же ушла.
И как у него это получается?
Утро встретило прохладой, спокойствием и даже каким-то умиротворением. Не тем, которое бывает просто после того, как переживешь что-то тяжелое и неприятное. А именно тем замечательным утром, когда целый день впереди сулит нечто прекрасное, и точно знаешь - оно будет. И это самое оно - почему-то с лицом Айры, ее запахом, колкими шутками острого язычка, грациозности пантеры и теплотой мягкой плюшевой игрушки, вдруг ожившей именно для тебя одного.
Потом, после завтрака, в берлогу снова влилась ртуть и заплясала вокруг меня в извечном танце огня и грации.
Нам нужно многое было сказать друг другу. И даже Малыш Скиннер, пожалуй, не был этому помехой, но...
Но тут прекрасное начало сломала пятерка мрачных типов.
Явно не клиенты, мелькнула мысль, заставив готовиться к худшему.
Так оно и было.
Немое «влипли» было считано с растерянной мордашки Айры.
Малыш же невозмутимо почесал пузо крюком. Буркала безразлично мазнули по зондеркоманде Леджера – мол, и не таких видали, и не только видали, но и...
- Рисунок заказать хотите?
- Такого же классного дракона как у тебя, Бронни? А может, стаю волков или пяток гербовых щитов с вепрями и ломаными стрелами?
- Плати, и все тебе будет в лучшем виде, камрад.
- То-то и оно, что на тело можно только одну две крупных или десяток мелких, а у тебя на тушке каждую неделю новая галерея, кольщик. Ты как-то умудрился обойти игровую механику, утаил от Леджера, и нам всем это дико не понравилось. Верно я говорю, парни?
Парни молча кивнули. В отличие от словоохотливого пала, они хотели быстрее завершить эту бодягу, превратив нас в малоподвижные тюки, перевязанные цепями и заклятиями. Причем, желательно, тюки сильно битые и готовые к разговору.
Их несколько смущал Малыш: легендарная для архипелага непись с непонятным статусом по отношению ко мне и высоким уровнем прокачки.
Малыш Скиннер вообще вдруг появился внезапно. Словно и не было его только что в берлоге, и тут бац - огромная туша маячит прямо перед пятеркой.
Такая вот неприятная неожиданность.
Но с другой стороны, звездой двигал приказ Леджера и гордость в виде своего собственного статуса элиты.
- Насчет механики ничего не знаю. Досужие сплетни, пойди-разбери. И стало быть, раз не клиенты, так и делать вам, господа, здесь не фиг, выметайтесь.
- Э, не, кольщик. У нас сегодня не про это. Мы по другому вопросу, - протянул светлый паладин.
- Собирайся, одевайся, блудливую подружку прихвати. Леджер велел. А свое карманное чудище, пожалуй, тут оставь. Ни к чему он там, хотя и до него очередь потом дойдет, - хихикнул он.
Вот и вскрылись карты.