Глотая темноту

Глава 6. Новая терапия

6.

Плечи Клавдия вздрагивали не то от озноба, не то от едва сдерживаемых рыданий. Публий смотрел на его спину, обтянутую белым хлопком больничной рубашки и хмурился. Таблетки, капельницы, инъекции помогали ровно до тех пор, пока эмоциональное состояние не мешало. Военрач уже жалел, что разрешил позвонить домой. Нервный срыв нилоту Марка совсем не нужен. Успокоительное хранилось в ящике стола вместе с инъекционным пистолетом. Кабинет рабочий, новости в нем произносились вслух не всегда радостные, а мужская истерика отличалась от женской в худшую сторону. Лучше бы рядовые и офицеры кричали и плакали, чем загоняли себя в угол молчанием и попыткой пережить все с достоинством. Меньше было бы инфарктов и инсультов.

– Я поставлю успокоительное, сиди ровно, пожалуйста, – мягко попросил военврач, подходя к лейтенанту с инъекционным пистолетом в руках. Клавдий затрясся еще сильнее и отодвинулся от иглы.

– Не надо. Я лучше пойду в палату и посплю.

– Обязательно, – кивнул Публий, – под препаратом будет легче уснуть. А теперь не заставляй меня звать санитаров. Ровно сиди.  

Клавдий с видом обреченного на казнь прикрыл веки и подставил шею под укол. Военврач заметил темные круги под глазами и сухие губы. Нилот их постоянно облизывал. Либо субфебрильная температура, либо жидкости слишком много потерял, пока его полоскало первые дни. Неужели медик промахнулся с терапией?

– Пойдем в палату, Клавдий.

– Я сам, капитан Назо. Не заблужусь, не маленький, – нервно ответил нилот. Дрожь, не смотря на укол, и не думала проходить. Понаблюдать бы за ним некоторое время. 

– Все больные как дети, – усмехнулся врач, – некоторых так и хочется укрыть одеялом и рассказать на ночь сказку.

– Еще одну лекцию о вреде употребления свежей Шуи мне читать собираетесь? – с вызовом спросил Клавдий. Плечи расправил, подбородок вздернул. Теперь Публий видел перед собой сына генерала, а не жалкого сопляка. Обидно, что ненадолго. Пока. Только бы терапия помогла.

– Тебе полезно, – веско сказал медик и приглашающе распахнул дверь кабинета. Лейтенант Мор гордо вышел в коридор. Аварию еще не устранили. Больные выглядывали из палат и удивленно спрашивали друг у друга, что случилось. Санитары сквозь зубы требовали оставаться в кроватях и обещали, что скоро все наладится. Публий с тоской думал про сутки автономной работы медицинских капсул от аккумуляторов и вспоминал, давно ли проводились планово-предупредительные работы. Хвала несуществующим богам: сейчас от капсул ничья жизнь не зависела.   

Клавдий у дверей палаты сник и растерял браваду. В койку забрался с ногами, сложил руки на груди и хмуро глядел на медика. Публий взял стул и сел рядом. Озноб не прекращался. Странно, препарат мгновенного действия со снотворным эффектом. Нилот уже должен носом клевать. Неужели так сильно переживает?

– Нервные срывы у тебя раньше были? – спросил военврач.

Сын генерала зло тряхнул кудряшками.

– Нет.

– И никто не доводил так, что охота было кулаки об стену разбить?

Клавдий облизнул губы и скривился. Терпел, терпел, а потом все же обнял себя за плечи. Качнулся вперед и простонал:

– Да нет же, говорю!

– Руку дай.

Нилот нехотя протянул руку. Пальцы дрожали ощутимо, будто наигрывали в пустоте на невидимых клавишах рояля. Публий прощупал пульс. Ниже нормы. Не от нервов трясло пациента. И температуры нет высокой.

– Язык покажи.

Эту просьбу все выполняли с особенным удовольствием. Клавдий вывалил язык лопатой и скорчил гримасу. Мальчишка, хоть и лейтенант. А по краям языка вязкая белая слюна. Обезвоживание. Симптомы складывались как разрозненные фрагменты в мозаику. И чем полнее собиралась картинка, тем меньше нравилась Публию.

– В первый раз, говоришь, передоз с тобой случился.

– Да.

– А симптомы как у наркомана со стажем. Сколько ягод в день проглатываешь?

Клавдий выдернул руку и спрятал под вторую замком на груди. Пыхтел зло и, отвернувшись, процедил:

– Нисколько! В первый раз в баре попробовал, девка предложила. Пьяный был, не соображал ничего.

Публий нахмурился. Помнил перепуганную дариссу. Как на помощь позвала, как стояла рядом, переживала. Не ведут себя так те, кто ходит по барам и ищет новых кандидатов в плен свежей Шуи.

– А контейнер с ягодой я из твоего кармана достал.

– Подсунула, тварь.

Военврач сощурился и наклонил голову набок. Ложь и агрессия сами по себе не симптомы, но в дополнение к остальному все больше подводили к неприятным выводам. Сын генерала девятой армии сидел на свежаке весьма плотно. Как минимум ягода в день, а то и больше. На таких дозах уже начинается разрушение психики и деградация личности. Снять его что ли с заменителя и подождать, будет ломка или нет?

– Он все еще у меня, – тихо сказал Публий, – твой контейнер. В кабинете в сейфе.

Глаза Клавдия на мгновение вспыхнули холодным пламенем. Он быстро облизнул губы и крепко зажмурился. Задышал, как после кросса и замычал в ответ:

– Не мой контейнер. Сколько можно говорить?         

Желание схватить его за плечи и как следует встряхнуть стало нестерпимым. Медик ругнулся сквозь зубы и пододвинулся на стуле еще ближе.

– Клавдий, ты ведь не ягодный морс в жару пьешь, чтобы жажду утолить. Шуи – очень опасный наркотик.

– Знаю, знаю, – кривляясь, заговорил нилот, – меня ждет медленная смерть в стенах психиатрической клиники. Буду ходить по коридорам весь в белом, роняя по пути слюну и дерьмо. Слышал много раз! Не ем я свежак, только сушняк пью. Как все! Как ты с Дарионом и генералами. Думаешь, я не видел посиделок у отца, и какие они под утро расползались? Дарлибы чище…