Глупая Трит

Глупая Трит

Трит совсем продрогла.

Нелепо топорщатся черные перья, и длинный хвост жалобно отвис, с кончика громоздкого клюва стекают тяжелые холодные капли.

Трит, намертво вцепившись когтями в насест, мутным – вороньим – взглядом окидывает пустынную улицу: серо, и люди угрюмы, только светят солнечно-желтые фонари, светит золотая вывеска в магазинчике напротив.

Она ждет.

 – Эй, Трит, – внизу кричит мальчишка. – Эй, Трит! Почему ворона не летит?

Трит хрипло каркает в ответ, трясет головой, и мальчишка смеется, поднимает мелкий камушек с дороги и кидает в нее. Промазывает и убегает.

 – Глупая Трит в вороне сидит. Глупая Трит никуда не летит. Чучело Трит, чучело Трит, чучело Трит!

Трит беспомощно хлопает крыльями, но с места не срывается – а очень хочется клюнуть вредного мальчишку прямо лохматую макушку. Откуда эти дети только про нее прознали? Бродят тут вокруг, пальцами тычут, и взрослые тоже – бормочут, головой качают, но хотя бы мимо проходят, не пристают. Бесит очень, но она должна ждать.

Это ведь урок. Проверка.

Тер-р-рпение и смир-р-рение.

Третий день как Трит ждет своего наставника. И кажется иногда Трит, что стечет она скоро вместе с дождем черными перьями, черными каплями. Растворится без следа, словно и не было ее никогда. Но она есть и нужна – только следует дождаться.

Трит совсем не голодна, только холодно ей.

– Может хватит, Трит. Не придет он. Будто не знаешь, что от магов добра ждать –  последнее дело.

Это старик Хоб подошел, он присматривал за Трит после того, как ее матушка богу душу отдала. За ней – и еще за десятком других детишек. У Хоба свой бизнес: антикварная лавка и маленькая мастерская в подвале, где его подопечные выдувают из горячего стекла флаконы для волшебных зелий. Печь там, да и все остальное, понятное дело, тоже волшебная, и дети все с крупицей дара – только так и можно. Это тайна, незаконно, конечно, но все знают и молчат: бизнес же.

Не то чтобы Трит у Хоба жилось плохо: и кусок хлеба есть, и крыша над головой, и компания веселая – вот с Тимом Трит, например, обожала водиться, хороший он парень, добрый, заботливый. Но всегда хочется большего – как в мечтах, которые только мечтаешь.

И однажды в мастерскую за товаром пришел маг, увидел Трит и забрал с собой – сказал, что нельзя так с таким талантом, как она, что научит ее всему и все такое прочее.

Главное, чтобы Трит его слушалась.

Она и слушалась.

 – Ты же так помрешь, дуреха.

Хоб ее еще не хотел отпускать, но Трит ему не слуга, не рабыня – захотела пришла, захотела ушла.

– Сколько тут уже сидишь? Голодная, мокрая… ворона. И правда – чучело! – Хоб сплевывает и уходит: работа не ждет. Но Трит знает, что потом старик вновь придет и вновь примется увещевать: хватит, Трит, хватит, слетай.

А как она слетит, если наставник все еще не вернулся? Зашел в магазин три дня назад, да не вышел. А что за магазин Трит и не знает – вывеска есть, но читать-то она не умеет: ни с вороньей головой, ни с девчачьей. Вот и скучает.

Скоро ночь, темень полная, и прохожих не видно – только фонари напротив, как глаза чудовища, светятся.

Ничего, Трит и больше голодала – да и тело ведь не ее, а воронье. От Трит – только дух, а тело где-то с наставником. Так забавно было себя со стороны видеть: словно кукла – послушная, бездушная, идет так, механически, за ручку с наставником, а она – Трит – смотрит на это глазами вороньими.

Жди меня здесь – так он сказал.

Вселяться в животных – настоящая магия! Трит быстро научилась, наставник ее хвалил очень, угостил в награду сладким зефиром – и Трит такой сладости в жизни не пробовала... да и не хвалил ее никто прежде. Вот оно, настоящее счастье!

– Трит! – это уже Тим пришел, сбежал, должно быть, от Хоба. Его рыжие волосы смешно курчавились и похожи были на гнездо, хоть садись и яйца неси. Трит своим мыслям про себя смеется, а вслух только каркает приветственно. Лишь бы Тим опять не начал глупости говорить…

 – Этой ночью корабль уплывает, Трит. С твоим телом корабль, дура ты этакая! Возвращайся пока не поздно, а? Ты ведь можешь еще, лети на пристань да вселяйся обратно, поплачешь – тебя и отпустят. Нет дураков живой товар везти, потом проблем не наберешься.

Эх, начал. Глупости говорить.

– Понимаешь меня ведь, да? Они ведь только куколок могут возить, так что не бойся, возвращайся – все нормально будет! А магу этому мы отплатим! И Хобу за то, что тебя отдал! Хотя будто бы он предположить мог, что ты такая упертая и не поймешь никак, что твой наставник так званый… Да тьфу на него! Ну, Трит! Ну, пожалуйста! Мы же друзья, не кидай меня, а?

Трит отворачивается только. А потом сразу поворачивается обратно – а вдруг наставника пропустит?

 Обидно было очень – Тима она другом считала, а он от зависти всякие гадости придумывает. Конечно, хочет, чтобы она ослушалась, и тогда наставник разочаруется и возьмет себе в ученики кого другого. Тима, вон.

Нет уж.

Тер-р-рпение и смир-р-рение – главные правила мага.

И Трит будет слушаться и ждать.

– Глупая Трит, глупая Трит, в вороне сидит, никуда не летит…