Глютен и порох

Нюансы

Нет, в принципе Авалонске было неплохо. Крысолов за свою длинную жизнь побывал во многих городах, причем по несколько раз в разные исторические этапы, так что мог видеть и развитие и угасание. Развитие иногда сопровождалось резней, угасание не меньшей резней. В этом плане Авалонск был достаточно комфортен. Резня в нем не намечалась, и если бы ни некоторые нюансы, здесь можно было поселиться и остаться доживать свои бесконечные дни.

Один из некоторых нюансов Крысолов встретил на улице среди частных подворий.

Большая группа бальзаковских и постбальзаковских женщин, численностью в полтора десятка человек, заполнила улицу, что-то наблюдая, обсуждая и жестикулируя. Крысолов вынужденно вклинился в эту толпу и увидел, что являлось центром всеобщего внимания. Женщины обступили песочницу, в которой копошились три малыша. Головы малышей защищали шлемы, торсы – оранжевые спас-жилеты, на ногах были тяжелые ортопедические ботиночки. На одного ребеночка был надет еще и противогаз. Над детьми стояли четыре женщины в белых халатах и внимательно наблюдали за действиями детей. А дети лепили куличики при помощи совочков и пластиковых ведерок.

– Неправильно делаешь, Артемчик, – произнесла одна из женщин в халате, обращаясь к ребеночку в противогазе. – Куличики лепят слева направо, а уж потом справа налево.

– Какая разница? – удивился Крысолов, чем привлек внимание женщин без халатов.

– Как какая разница?! – возмутилась одна из женщин без халата. – Здесь все по науке. Это раньше мы детей выращивали бессистемно, а сейчас кругом нужна система.

– А это тетка кто, доктор? – наивно спросил Крысолов.

– Нет, это дипломированный специалист по строительству детских куличиков слева направо.

– А справа налево?

– Это другая женщина.

– А две другие?

– Педагог-психолог. Она учит правильно психовать. А вторая – реаниматолог, на всякий пожарный.

Ребенок в противогазе вдруг пошевелился и встал на ноги.

– Он встал на ноги! – дружно восхитились и умилились бальзаковские и постбальзаковские женщины и зааплодировали.

Тяжелый шлем перевесил ребеночка, он упал и встал на голову. Тут же в дело вступили психологи и реаниматолог.

– Ой, ой, ой! – запричитали бальзаковские тетки.

– Все в порядке, – осмотрев ребенка, заключила реаниматолог. – Нужно только грузики на ножки прикрепить, или специальные ортопедические костылики.

– Ну вы, дамы, и даете! – восхитился Крысолов.

– А вы, собственно говоря, кто такой? – с подозрением вопросила одна из дам и уставилась на Крысолова, поблескивая толстыми стеклами очков.

– Я, собственно говоря, прохожий?

– И что вы здесь делаете, прохожий? Надобно полицию вызвать проверить.

– Это Крысолов, – вдруг пискнула одна из женщин.

Крысолов ожидал, конечно, какой-то реакции на это открытие, но, что она будет такой бурной, предположить не мог. Бальзаковские и постбальзаковские женщины, а также дамы в белых халатах и даже младенцы вдруг дружно завопили, заверещали и разбежались. Кто-то убежал по улице, некоторые заскочили во дворы, а пара наиболее бойких старушек перелезли во дворы через заборы.

– Бабы, вы чего? – запоздало спросил Крысолов. – Бабы, ребенка забыли.

В песочнице остался лежать позабытый всеми ребеночек. Ребеночек катался, пытаясь встать на ноги, но тяжелый шлем и спас-жилет не позволяли это сделать.

– Твою ж мать! – отчетливо выругался ребенок, снимая с головы шлем и противогаз.

Удивленный Крысолов повторил реплику слово в слово.

Ребенок освободился от шлема, от жилета, стал расшнуровывать ботинки. Из-под тяжелого облачения показался остролицый пацаненок, далеко не младенческого возраста.

– Сколько тебе лет, деточка? – спросил Крысолов.

– Зимой четырнадцать будет.

– И как же ты докатился до жизни такой?

– Да кто меня спрашивал? Видите, я как-то ростом не вышел. Не карлик, просто родители у меня маленькие. Ну вот все соседи, тети-дяди, учителя, воспитатели и руководители хоровых кружков решили обо мне заботиться, и вырастить из меня по-настоящему духовную личность.

– Куличики учат лепить?

– Куличики, – подтвердил мальчик. – У вас закурить есть?

Крысолов вначале заколебался, но посмотрев на вспотевшую и разозленную жертву благодетельства, сжалился и угостил мальчика сигаретой.

– А вы Крысолов? – спросил мальчик.

– Крысолов.

– А я Артем.

– Приятно познакомиться.

Они пожали друг другу руки.