Год Змеи

Год Змеи

— Ты умрешь?

— Нет. Просто у меня отвалятся крылья и лапы. На год. Ничего страшного. Потом отрастут обратно.

Иглица возмущенно смотрела на Моравия. За все время, что они знали друг друга, ее напарник еще ни разу так ее не удивлял. Иглице было десять лет, хвостатому и крылатому Моравию — двадцать, но в глазах своих видов они были одинаково сопливыми ровесниками. Не заслуживающими особого доверия, хотя и пригодными к труду.

Девочка и дракон уже два года развозили почту по всей долине. Обычно почтовики брали себе в напарники кого-нибудь своего вида, но Иглице, юной эльфийке, не на кого было рассчитывать. Если бы она не осталась сиротой, еще можно было бы на что-то надеяться, а так… Как только у нее проявился талант к обращению с техникой, ее изгнали из леса как запятнавшую семейную суть и призвание. «Иди целуйся со своими паровозами», — заявила ей родная тетка. Ну а Иглица что? Она и пошла. Сначала устроилась помощницей на станцию, завоевала доверие начальника, потусовала в ремонтной мастерской, а потом обнаружила, что ее отлично слушается паровая дрезина. И, значит, она может возить заказы по узкоколейкам в те места, куда никто другой ехать не хотел.

При ее способности договариваться со снегом и упавшими деревьями получалось быстро и по деньгам нарядно. Однако были и проблемы. Если ни природные, ни технические катаклизмы были ей практически не страшны, то от людей и гномов можно было ждать любых неприятностей. Причем не в плане нападений, на этот случай Иглица возила с собой приличных размеров пистолет, а в плане разного мухлежа с накладными и путаницы с бухгалтерией.

В этой ситуации Моравий был незаменим. Он был грамотным, внимательным, а при необходимости довольно злобным. Далеко летать по молодости он еще не мог, но огнем пыхал как большой. Договориться о разделении обязанностей оказалось делом недолгим, и они быстро наладили совместное дело.

Жить они устроились в общежитие на задворках той же станции, где и познакомились. Иглице повесили в комнате привычный гамак, а Моравию сварганили полноценное гнездо, за что их комнату стали называть зоопарком, но быстро перестали. Моравий по законам Империи был совершеннолетним и сохранял свободу маневра, несмотря на еще не полный для дракона размер. Бронированная чешуя, острые когти и не менее острый язык отбивали охоту с ним связываться. Воспользовавшись своим гражданским статусом, он умудрился оформить опекунство над Иглицей, чем до глубины души поразил начальника станции. Тот только и смог потребовать, чтобы Иглица хотя бы раз в месяц заходила в школу и сдавала домашние задания.

— Дистанционка, ха! — обрадовался Моравий. — Обожаю! Сам буду всё проверять! Закончишь эту лабуду экстерном.

— Может, ты еще и делать все за меня будешь? — ласково предложила Иглица.

— Это уж не дождешься! — возразил дракон.

Все было хорошо, пока Моравий не объявил, что он вот-вот превратится в невинную змейку. Без огня, лап и крыльев.

— Так чего ты молчал? — возмутилась Иглица, стукнув его кулаком по чешуйчатой морде. — Не верю, что нет никакого средства! Что-то я не помню, чтобы вместо драконов по дорогам массово начинали шастать змеи. Сколько стоит? У нас до фига отложено!

Моравий потупился.

— Ну так на твоем веку еще такого и не было. Потом не в деньгах дело. Надо добраться до озера Тарда и искупаться там до Нового года.

Иглица присвистнула. До Нового года оставалось меньше суток, а до озера Тарда было как до звезд, только на юг. Она только примерно представляла себе, где оно находится. Говорили, что там красиво. Но Иглицу красота как таковая не интересовала совсем, почту так далеко они не возили.

— Почему мы еще не там?

— Потому что это далеко. Туда можно добраться на поезде, куда нас с тобой хрен посадят, если только третьим классом, либо можно было бы долететь. Если б я был побольше. Наша дрезина туда не ездок. Ну пешком еще можно, но тогда надо было бы все бросить. Чего ты паришься? Ты что, не поносишь год в кармане милую змейку? Я буду маленький и компактный.

— Какую змейку? Что за бред? Мой друг — дракон, а никакая не змейка. Почему вообще это происходит?

— Потому что наступает год Змеи. Он случается раз в двенадцать лет. Она — прародительница Дракона и требует жертв от тех, кто не поклонился озеру. Кто не поклонился, лишается дополнительных бонусов. Ну то есть крыльев, лап и огня. Хей, я по-прежнему смогу проверять твои домашние задания! Наверное.

— Это невыносимо. Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Ну… у нас были заказы… Потом тебе надо было пересдать контрольную… Потом Димас пригласил тебя на день рождения… Никак нельзя было уезжать.

— Ты дебил, Моравий, даром что старше меня. Что мне эта контрольная и день рождения, если ты будешь мучиться весь год? С тобой хоть раз такое случалось?

— Нет. Но с другими было, я видел. Нормально у них все, вроде как…

— Ты сам-то себе веришь?

— Не очень, — признался Моравий и кашлянул огнем.

От огня зажглась свечка, которая стояла на столе в трактире, где они собирались обедать, но за разговором об этом совершенно забыли.

— Э! — возмущенно крикнул трактирщик. — Обед не купили, а свечи палите! Они на вечер, нечего их днем изводить.

— Извини, — затушила Иглица свечу. Стыдно ей не было, но приличия следовало соблюдать. — Нам как обычно.

— Вот то-то же, — проворчал трактирщик, кивнул дочери и та выставила перед почтовиками две одинаковые миски с картофельно-мясным рагу.

Иглица получила ложку, а Моравий справлялся и так.

Девочке кусок не лез в горло, но поесть надо было, потом, может, некогда будет. Она упихала в себя рагу, привычно выловив из него лавровый лист, который считала бессмысленной добавкой, и вздохнула.

Моравий прицелился на одинокий лист.

— На, — заметила его интерес Иглица. — Как ты это жрешь? И, главное, зачем?

— Вкусно, лучшее, что есть в этом блюде, — усмехнулся Моравий, перемалывая зубами специю.