Голос

Голос

Возле потрëпанного КПП старого военного городка год или два назад открыли небольшой продуктовый магазин довольно известной сети. Место выбрали красивое, но не самое прибыльное.

Торговый центр, в котором расположен этот магазин, был зажат сосновым лесом, жилыми домами и длинным каменным забором. В начале его постройки местные возмущались, мол, зачем? Однако деньги уже заплатили, строители работали, и постепенно появился этот странный монолитный куб на перекрëстке.

За два года стены магазина потемнели, окна запылились, а посетители больше не ощущали того пузырящегося чувства новизны, которое возникает, когда ты заходишь в дорого обставленное помещение. Местные жители успели к нему привыкнуть и начали активно заходить, даже не смотря на завышенные цены. Это превратилось в некий культ дорогих и ненужных вещей.

Внутри здания был самый обычный продуктовый магазин нашего времени: чересчур близко стоящие полки с продуктами, невкусный хлеб и яркие стенды с всевозможными жвачками.

За кассами работали совершенно одинаковые женщины в преступно синих формах. Одной из них была Ирина Кузнецова, в девичестве – Байкалова.

Это была женщина на вид лет тридцати, хотя по паспорту ей было 23, с очень усталым выражением лица и вечным неаккуратным хвостом на голове. Она старалась как можно реже встречаться с людьми взглядом и общалась больше с кассовым аппаратом, чем с остальными сотрудницами.

И, надо сказать, Ирина совершенно не жаловалась на свою жизнь. У неë была какая-никакая зарплата, комната в общежитии, ребëнок и имелся муж. О чëм ещë можно мечтать, как не о стабильности?

К тому же Ира с самого начала знала, что не способна на большее. Всегда есть победители и проигравшие, это совершенно нормально. Кто-то обязательно должен остаться в дураках. Это лишь означает, что другие люди выиграют.

В какой-то степени Ирина ощущала себя благодетельницей. Ей нравилось думать, будто она делает это специально, как некая фея, исполняющая желания.

Сидя за кассой, девушка пробивала продукты старушки в фиолетовом пуховике. Та упорно смотрела на кофе по акции и, взяв одну баночку, обратила внимание на кассира.

- Байкалова, неужели это ты? Иришка!

Девушка оторвала взгляд от кассового аппарата и увидела знакомое, пусть и постаревшее, лицо. Перед ней была еë первая школьная учительница, Марина Анатольевна Лесникова. Широкий нос, ярко-голубые глаза, густо накрашенные ресницы и вечные светлые кудряшки навевали воспоминания. Ирина училась у неë всю младшую школу, с первого по четвëртый класс.

- Здравствуйте, - очень тихо поздоровалась девушка, не переставая пробивать продукты, но изрядно замедлившись. Она заëрзала на стуле и ощутила сильнейшее желание уставиться в компьютер и более никогда не поднимать взгляда на других людей.

- А я и не знала, что ты тут работаешь.  Удивительно, ведь я тебя ещë малюткой помню, всë носилась с мальчишками и не давала мне покою, - Марина Анатольевна заулыбалась, предаваясь воспоминаниям. Голос, идеально отточенный для таких моментов, высок и звонок, тонкими иглами врывается в кожу.

Ирина вымученно улыбнулась.

- Нашла себе мужа? – Заговорчески спросила старушка и добротно хохотнула. Девушка коротко кивнула.

Женщина в изящном чëрном пуховичке, стоящая в очереди позади Марины Анатольевны, недовольно и нарочито громко вздохнула.

- А дети есть?

- Дочь, - всë также тихо отвечала Ирина.

- Это правильно. Дети – цветы жизни, уж кому как не мне об этом знать.

Старушка говорила с каким-то вечным оттенком лести. Она была излишне сладка и приторна, всегда правильна и находилась, по еë мнению, только среди правых. Ира помнила, как гордилась, что поступила конкретно в еë «А» класс, ведь отец тоже там учился и всегда считал «ашек» лучшими.

- Извините, а можно поторопиться? Потом наговоритесь, – встряла женщина из очереди.

- Простите, - автоматически ответила Ирина и опустила взгляд, еë скорость пробивания продуктов увеличилась.

- Не грубите, она работает в том же темпе, - моментально заступилась учительница, не из собственного желания, а просто ощущая ответственность за всех своих учеников, пусть и бывших.

- Ключевое слово – работает, - прошипела женщина в пуховике, не ожидавшая отпора.

- Мы не виделись десять с лишним лет, войдите в положение.

Ира застыла, руки еë неожиданно перестали слушаться и начали чуть подрагивать. Девушка всегда, сколько себя помнила, боялась конфликтов. Они еë просто выбивали из колеи.

- И что? Я такой же клиент, как вы. Придите в другое время, - на капюшоне чёрного пуховика был очень пушистый искусственный мех тëмно-серого цвета. Еë крашенные светлые волосы, торчащие из-под шапки, спутались. Ирина взглянула на неë лишь мельком и потому не успела рассмотреть лица, но отчего-то подумала, что оно обязательно должно быть красивым и, скорее всего, острым.

Марина Анатольевна демонстративно отвернулась. Она раздражённо и даже как-то обиженно смотрела на Ирину.

- Я лучше приду попозже, - чрезвычайно приторно проговорила учительница. Рассчитавшись, она быстро собрала продукты в заранее заготовленный пакет и ушла с гордо задранной головой.

Ира смотрела ей вслед, желая точно также уйти отсюда. Но работа оставалась работой.

Недовольная клиентка пыхтела прямо над девушкой, уничтожая еë одним своим присутствием. Ира максимально быстро пробивала еë продукты.

Она собиралась навечно опустить голову и больше никогда не разговаривать с людьми. К несчастью, девушка всë-таки не выдержала и взглянула на посетительницу. В еë памяти надолго отпечатались тонкая полоска носа и широкие, тяжело дышащие, ноздри.