Голос сердца

Эпизод 20

Пятница, 27 ноября 2003 г.

Ольга

Вчера я была весьма решительно настроена на разговор с Адамом, но сегодня мне эта мера не казалась уже столь необходимой: ну подумаешь, невеста осталась у него в Чечне, мне-то какая разница? Я же за него замуж не собираюсь. Так зачем портить отношения ненужными подозрениями и упрёками в скрытности? Мы же друзья(даже более того) и не должны сомневаться друг в друге. Если посчитает нужным – сам мне всё расскажет.

Однако червячок сомнения в искренности и честности парня всё же грыз мою душу и подталкивал к этому разговору. Я всё никак не могла решить заводить его или нет, так что первые три пары ходила задумчивая. Наблюдательный Адам не мог этого не заметить, и когда мы шли в столовую на большой перемене спросил:

- Ты сегодня какая-то притихшая и молчаливая. Случилось что-нибудь?

Я подумала, что если хочу что-то выяснить, то более подходящего момента может не представиться, и решилась спросить:

- Адам, ты можешь ответить мне честно на один личный вопрос?

- Конечно, – обаятельно улыбнулся он мне, – что за вопрос?

- Почему ты не сказал мне, что у тебя есть невеста? Я думала, у нас друг от друга нет секретов… – проговорила я как можно более небрежным тоном, внимательно следя за выражением его лица.

Парень сразу перестал улыбаться и кинул на меня настороженный взгляд:

- Откуда ты знаешь об этом?

- Какая разница? Сорока на хвосте принесла, – я постаралась сохранить нейтральное выражение лица, но голос всё равно прозвучал обиженно – раз так реагирует, значит и вправду не настолько мне доверяет, как я ему. – Ладно, Идобаев, можешь не отвечать – и так всё ясно.

- Ничего тебе не ясно! – парень вдруг крепко (но аккуратно) схватил меня за плечи и развернул к себе лицом, настойчиво и обеспокоенно заглядывая в глаза: – Я не обязан оправдываться, но всё-таки скажу: Оль, не думай, что я сделал это нарочно. Я не рассказал только потому, что сам о ней едва помню. А в последнее время так и вообще начисто о ней забыл.

- То есть как так забыл? – вытаращила я глаза, почувствовав, что он не врёт и это не пустая отмазка. - Как можно забыть о собственной невесте?

Идолбаев отпустил мои плечи, но взял за руку (видно, чтобы я не сбежала) и твёрдо произнёс:

- Давай я всё тебе объясню в столовой, а то мы так пообедать не успеем – перемена нерезиновая, – и решительно провёл меня через дверь к только что освободившемуся столику. Усадив меня на стул и пообещав, что скоро вернётся, он умчался делать нам заказ. А я сидела и терялась в догадках: чем можно объяснить такую феноменальную забывчивость? Разве только слишком ранним склерозом.

Адам и впрямь скоро вернулся и поставил поднос с едой на стол. Потом уселся напротив меня и вздохнул:

- Что ж, теперь можно и поговорить. - Он внимательно посмотрел на меня, проверяя готова ли я слушать. Я в ответ подтверждающе кивнула, взяв с подноса свой чай.

- Тебе, наверное, будет сложно это понять. Но я своей невесты почти не знаю, впрочем, как и она меня. У нас на родине есть старая традиция: родители двух дружественно настроенных семей договариваются о браке своих детей (если они подходят друг другу по возрасту) практически сразу после их рождения и заключают между собой нечто вроде брачного договора. Это взаимовыгодное соглашение, по которому происходит объединение родов, земель и богатств, накопленных предыдущими поколениями. Раньше это возможно и было оправдано, но сейчас данная традиция почти совсем отошла в прошлое. Однако мой отец – большой приверженец старины и древних устоев, по каким-то только ему известным соображениям решил её возобновить.

У нашей семьи есть очень хорошие друзья – Шагировы. Мы дружим уже несколько поколений, ещё наши прадеды не раз выручали друг друга в военных походах, о чём упоминается в семейных хрониках. Они тоже весьма чтут традиции, хотя и не так фанатично, как мой отец. Поэтому, когда почти одновременно со мной у них родилась дочь, и отец предложил нас поженить, эта идея была воспринята вполне благосклонно. Был составлен брачный контракт, который родители мне и продемонстрировали, когда мне исполнилось восемнадцать лет.

До этого момента я об их планах меня женить не догадывался. Если бы я раньше знал, то получше пригляделся бы к своей невесте, тем более, что иногда наши семьи были друг у друга в гостях. Но по древней традиции после совершеннолетия жених и невеста не имеют права видеться до свадьбы и встречаются только один раз – на собственной помолвке. Кроме того, если они раньше общались, то дальнейшее общение должно быть сведено к нулю и любые попытки его возобновить не приветствуются – пресекаются бдительными родственниками на корню. Так что о своей невесте я только и знаю, что её зовут Маринэ’ и что мы с ней почти одного возраста (плюс – минус несколько месяцев). Я даже почти не помню, как она выглядит - мои детские воспоминания очень расплывчаты, к тому же сейчас она наверняка выросла и изменилась. Правда, я уговорил Джамсура, когда он был в последний раз в гостях у Шагировых, потихоньку добыть мне её фотографию. Там ей лет где-то тринадцать-пятнадцать. Но потом брат женился и уехал, так что сбор информации накрылся медным тазом.