Голос сквозь время

Полет

Наши дни.

      Неделю назад Лондонский национальный музей, в котором я работаю, получил разрешение на раскопки в Египте, я и еще пятеро счастливчиков отправимся в экспедицию. Как же меня мама отговаривала от этой поездки, главный аргумент у нее: «Эта страна убила коллег твоего прапрадеда - Говарда Картера, а теперь и ты туда рвешься, сломя голову». Я только посмеивалась над мамиными суеверными страхами. Я же ученый, разве все эти бабушкины сказки могут пошатнуть мою веру в науку? Могут изменить взгляды? Нет, конечно. Да и никто точно не знает, от чего умерли все те, кто участвовал в раскопках гробницы Тутанхамона с прапрадедом, лично он сам умер в преклонном возрасте и по естественным причинам. Раздули сказку с проклятием фараона, даже смешно. Возможно, в начале XX века медицина была не так развита и не смогла ничего вразумительного ответить. А журналюгам только дай повод для сенсации, тут же налетят как стервятники и, если ничего не найдут, то сами небылиц сочинят таких, что в ужасе будешь за голову хвататься. Все это просто совпадение, не более того. Это даже не обсуждается. Пока мама пыталась отговорить меня от поездки, моя коллега и, по совместительству лучшая подруга еще со времен учебы в Кембриджском университете, страшно мне завидовала. Она уже неделю ходила за мной след в след и причитала: «Это все потому, что ты праправнучка Картера. Все из-за твоей фамилии». Я в ответ только смеялась и закатывала глаза, отлично понимая чувства подруги, возможно, она и права, но хочется верить что меня взяли за мои знания и усердную работу.

      Сегодня позвонила Мелани и назначила встречу в кафе. Говорила, что надо меня проводить, напутственную речь сказать на прощание. Я не сопротивлялась долго, давно мы с ней просто не сидели и не сплетничали о разных пустяках. И вот теперь я сижу за столиком в кафе и жду подругу, которая немного опаздывает. Кафе находилось на берегу Темзы, на улице осень, и туманы постоянно укутывают город, но сегодня погода на диво летняя, хотя с реки и дует прохладный ветер, но я готова простить погоде такие неудобства, главное - солнце и ясное небо над головой. Уже завтра я окунусь в настоящее знойное лето, а пока можно потерпеть один день такую погоду. Подругу я заметила сразу, она шествовала гордо по улице в строгом черном костюме, звонко цокая каблучками и производила ошеломляющее впечатление на всех мужчин. Казалось, что она даже не видит производимого эффекта. Мелани красавица нашего факультета, миниатюрная блондинка с длинными волосами, синими глазами и такой очаровательной улыбкой, что ей прощалось все, стоило ей только улыбнуться. Как только подруга появилась в кафе, я помахала ей рукой, привлекая внимание. Мел подошла к столику, улыбнулась и, бросив сумку на стул, села напротив меня.

- Привет, Тина, - лукаво улыбаясь, заговорила подруга, - ты видела?

      Так начиналась каждая встреча, увидеть я должна была тот самый производимый эффект. Смешная. Я рассмеялась и кивнула в ответ. Разве такое можно не заметить?

      Мы выпили по две чашки кофе и съели по пирожному, поговорили обо всем на свете. Я выслушала сотни напутствий, получила в подарок от подруги крем от загара, снова дважды выслушала повторяющиеся наставления, о том, что надо быть скромной, все же другая страна, свой менталитет и свои обычаи, бывает же она занудой. Не обгорать на солнце, такое чувство, что первым делом я еду туда загорать и развлекаться, не лезть никуда самой и не влипать в истории, что имела в виду подруга, я так и не поняла, а она объяснять не стала, поэтому я стойко кивала и говорила, что со всем справлюсь.

      Разошлись мы ближе к полуночи, я вызвала такси и уехала домой складывать чемодан, да и спать не хотелось совсем. Остались последние приготовления перед отъездом. Я так и уснула уже под утро, даже не раздеваясь, свернувшись калачиком, на пару с вместительным чемоданом, брошенным тут же, на кровати.

- Тина, просыпайся, - мама легонько потрясла за плечо. - Завтрак на столе.

      Я подняла голову от подушки, посмотрела на маму, которая в это время закрывала дверь моей комнаты, промямлила что-то бессвязное и плюхнулась обратно. Глаза никак не хотели открываться и организм сопротивлялся пробуждению, все же не стоило сидеть столько с подругой в кафе.

      Еще находясь в объятиях Морфея, каким-то чудом я смогла вытряхнуть себя из постели. Прохладный душ почти привел меня в чувство, осталось выпить кофе и можно продолжить сборы. Раскопки планируются долгие, но ведь в нашем деле все зависит скорее от удачи, чем от реальных сроков экспедиции. Я втайне ото всех лелеяла мечту, что смогу найти нетронутую гробницу и прославиться. Хотя это сложно сделать в стране, где все уже перекопано миллионы раз, и изучена, наверное, каждая пядь земли. Невольно возвращаясь мыслями к своему предку, я ему безумно завидовала, так прославиться хотелось и мне. Ведь фамилия Картер стала синонимом имени фараона Тутанхамона. Прапрадеда знали все, кто хоть мало-мальски интересовался историей Древнего Египта. Даже если не знали фамилии, то того, кто попал под проклятие фараона, знали абсолютно все. Умирать мне, конечно, не хотелось, а вот тщеславие просто во весь голос вопило о славе.

      Мама, как и подруга, давала наставления, но также говорила, чтобы я звонила ежедневно и, в случае чего, сразу же возвращалась домой.

      В обед к дому подъехало такси, чтобы отвести меня в аэропорт, лететь придется всю ночь. О спокойном сне можно забыть, по крайней мере, до прилета в Каир. В живом автомобильном потоке машина ехала медленно, что позволило мне полюбоваться на родной и любимый город. Вестминстерское аббатство с его готической белокаменной соборной церковью Святого Петра и набережная Темзы, все это было мне знакомо с раннего детства. Сколько же я не увижу всех этих красот? Было тоскливо оставлять родной город, маму, друзей. Легкое волнение переполняло меня, но я все списывала на предстоящий полет. Не то чтобы я боялась летать, просто опасалась. С такими ленивыми и тягучими, как мягкая карамель, мыслями я и провела всю дорогу до аэропорта Хитроу. То мысленно возвращаясь к детским и юношеским воспоминаниям, то начиная мечтать о славе и всемирной известности. Тщеславие, что поделать.
Высадив меня у здания аэропорта и пожелав приятного полета, водитель уехал. Волнение все нарастало, я пыталась в зародыше побороть это чувство, но все тщетно. Самолеты, которые стояли на взлетных полосах, заставляли сердце сжиматься все сильнее. На часах было пять часов вечера, и до самолета оставалось еще около часа, коллег моих не было пока, поэтому я решила выпить чашку кофе в небольшом кафе и постараться успокоиться.

      Мысли о падающих самолетах не покидали меня, и, наблюдая за людьми, спешащими к терминалам, я не могла понять, а думает ли кто-нибудь из них, что возможно больше не ступит на землю, что смерть заберет их сразу с небес в свои объятия. Ненавижу себя за подобный пессимизм.
Объявили посадку, сердце, кажется, пропустило удар и куда-то ухнуло вниз. До чего же оказывается страшно, хотя, если подумать, летают же люди каждый день, и все нормально. Немного успокоилась я уже в самолете, мое место было возле иллюминатора, рядом со мной сидел Коул, мой руководитель, который за все три года моей работы сказал лично мне только пару фраз, которые не касались работы, не считая приветствия где-нибудь на бегу в многочисленных коридорах музея. Подошло время взлёта, и в динамиках раздался приятный мужской голос - командир экипажа поприветствовал пассажиров:

- Добрый вечер, уважаемые дамы и господа! С Вами говорит командир корабля пилот международного класса Энтони Мориссон. Наш экипаж рад приветствовать вас на борту самолета Боинг 747, выполняющего рейс по маршруту Лондон-Каир. Полет будет проходить на высоте 10 000 метров. В полете вам будут предложены напитки и ужин. Туалеты расположены в хвостовой части самолета. Курение запрещается во время всего полета. Просьба во время набора и снижения высоты отключить ваши телефоны, привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуться. Желаем Вам приятного полета.

      Я внутренне сжалась, четко повторила указания пилота, пристегнула ремень безопасности и, уцепившись за подлокотники, стала ждать неизбежного – взлета.

      Турбины заревели, и уши начало закладывать от шума. Лайнер медленно покатил по взлетной полосе, с каждой секундой набирая скорость. Толчок, и нос поднялся вверх. Взлетели. Стало немного спокойнее, но только немного. Коул посмотрел на мои руки, которые мертвой хваткой сжимали подлокотники, и улыбнулся.

- Тина, боишься летать? – спросил он.

- Вовсе нет, - почему-то соврала я, разжимая руки.

- Ну-ну, я вижу, - мужчина продолжал улыбаться.

      Только самолет набрал высоту, стюардессы стали разносить напитки, а я наконец-то успокоилась и немного расслабилась. Выпив апельсинового сока, любезно предложенного стюардессой, я надела наушники, включила плеер и закрыла глаза. Era меня всегда успокаивала и поднимала настроение, тихая мелодия методично убаюкивала, унося в мир грез. Я даже не заметила как задремала, даже какой-то сон начал сниться. Вдруг резкое падение, и все обрывается в пропасть. Я дернулась и открыла глаза, не совсем понимая, что вокруг происходит. Самолет затрясло, стюардессы ходят по проходам и просят всех пристегнуться, говорят, что это просто зона турбулентности. Дикий страх сковал меня, не могу даже пошевелиться, изо всех сил уцепившись в подлокотники, внутренне готовлюсь к смерти. Разбиться на самолете - перспектива не из самых приятных, да и я еще так молода. Шепчу какую-то молитву, которую еще в детстве учила, не уверена, что правильно повторяю все слова, да и надо ли в такой ситуации их помнить дословно? Сердце бьется как пойманная в силки птица. Не хватает воздуха, горло сдавливает. Стараюсь дышать спокойно, но ничего не выходит. Холодный липкий пот покрывает все тело.

- Дамы и господа, не волнуйтесь, наш самолет попал в зону турбулентности – немного потрясет, - раздался голос из динамиков.

      Спустя несколько секунд, которые мне показались вечностью, самолет выравнился, и все стало тихо.

- Господи, пронесло, - шепчу пересохшими губами.

- Эмм.. Тина, можно мне мою руку назад? – в самое ухо шепчет Коул.

Только сейчас заметила, что сжимала его руку.

- Прости, - покраснела я.

Коул улыбнулся:

- Все хорошо, не переживай, утром будем в Каире, и ничего не случится.

      И действительно, остаток полета прошел на удивление спокойно, Коул время от времени отвлекал меня разговорами, хотя уснуть я так и не смогла, но отдохнула во время полета вполне нормально.

- Наш самолет произвел посадку в аэропорту города Каира. Температура в городе 34 градуса. Просьба оставаться на местах до полной остановки двигателя. Наш полет окончен. Желаем вам всего доброго.

      И только ступив на твердую землю, я наконец-то успокоилась и начала наслаждаться поездкой.