Голуби

Голуби

Зеленые кроны деревьев тронуло желтым. Было лишь прохладно, но я шел в пуховике; во рту ― жвачка в осколках чупа-чупса. Я возвращался домой из ларька.

Я шел по узкой дорожке между стеной дома и озелененным участком. Думал об этих пятнах зеленого на сером, где траве разрешено теснить асфальт, смотрел на тонущий в траве поребрик. Дорожка повернула за угол дома, я оторвал взгляд от земли и заметил мертвого голубя.

Он лежал внизу лестницы. Я перевернул голубя ногой и нагнулся ― его клюв был в чем-то белом. Покачав головой, я надул пузырь из жвачки, когда поднялось курлыканье. Пузырь лопнул, я вздрогнул и обернулся. 

Курлыканье доносилось от зеленого пятна. Я поднял глаза и заметил голубей, облепивших ветки деревьев.

Голуби выглядели смешно. Если не на земле, обычно они сидят на проводах, а на ветках смотрелись, как чупа-чупс на арматуре ― глупо и неестественно. Я усмехнулся и нащупал пластиковую палочку в кармане пуховика. 

Птичьи грудки пульсировали, храп все нарастал. Я смотрел на голубей, когда один скользнул с ветки и ринулся на меня. Я закрыл лицо локтем, но голубь вцепился в предплечье. Я махнул рукой ― голубь перелетел на плечо. Я скинул его на землю, и меня оглушил птичий рокот. 

Я глянул на деревья: голуби обезумели. Они надувались в два раза больше себя самих и сдувались до размера воробьев, резиновые, как пузыри из жвачки.

Я услышал шелест крыльев. Голубь снова вспорхнул мне на плечо. Я перевел на него взгляд. Голубь смотрел мне прямо в глаза своим глазом на боку.

Он курлыкнул и вцепился клювом в пуховик. Я сбил голубя, его отбросило в траву с зажатой в клюве полоской ткани. Пух разлетался от дыры в плече.

Голуби заорали. Толпы срывались с деревьев и летели на меня среди пуха своих сородичей. Они впивались в меня, рвали и царапали, но я не сдавался. Всё мельтешило, сливалось, так что я закрыл глаза и просто молотил руками во все стороны, отбиваясь от голубей. Крики оглушали, тело болело от укусов, но я бился, пока последний из них не бросил попытку убить меня. Только тогда я открыл глаза.

Траву, дорожку, лестницу ― всё покрывали тела врагов. Пух бесконечно падал с неба, настилаясь на поле битвы. Я стянул изодранный в тряпку пуховик, кинул его на траву и сплюнул жвачку.

В тот день я положил не меньше сотни этих тварей. Но я знал точно ― мне предстоит встретить тысячи.