Голубой щенкен

1. Неужели из-за масти?

Эта планета оказалась сплошным разочарованием!

Принимая назначение губернатором Канóды, Катэ надеялся на вольготную жизнь в мире вечного лета. Но вместо этого получил под свою ответственность отсталую планету, покрытую нескончаемыми болотами. К тому же оказался здесь единственным фелóдцем — выходцем с Фелóды. Помимо него и горстки наёмников с разных планет, Канода была населена лишь этими «щенкенами» — так называли себя коренные канодцы. Примитивные вонючие зверюги, мех которых изобиловал паразитами.

Щенкены считались разумными, хотя порой Катэ сомневался, насколько заслуженно. По сей день они жили в согласии со своими традициями — в полузатопленных трухлявых домишках, которыми пестрили их крошечные разрозненные поселения на пару сотен лохматых морд. Полнейшая антисанитария и безысходность вокруг, но этих болотных псин, похоже, всё устраивало.

В одну из таких деревушек губернатору пришлось наведаться с рабочим визитом. Мельком взглянув на своё отражение в защитном стекле гравилёта, Катэ с досадой отметил, что радужки глаз снова стали безразлично-серыми. Не говоря уж о густой копне мимикрических отростков на голове, которые он для простоты называл волосами, — некогда чёрные, как и остальной мех, в последнее время они изобиловали светлыми прядями. Так и до депрессии недалеко!..

Тут его внимание привлёк какой-то шум. Повернув голову, Катэ приметил небольшую группу щенкенов, дружно пинающих что-то — или кого-то — посреди грязной улицы. Это настораживало: обычно щенкены не агрессивны. Вмешиваться в разборки местных губернатор не был обязан, но природное любопытство не позволило проехать мимо. Приказав пилоту остановить гравилёт, он подчёркнуто грациозно спустился на влажный грунт и направился к притихшей толпе. Они выстроились подозрительно плотной кучкой, будто пытаясь что-то скрыть за своими спинами.

— Катэ! — хором приветствовали его щенкены, настороженно вздёрнув свои длинные уши.

На этот раз Катэ даже не поморщился неподобающему обращению. Местные вряд ли до конца понимали, что такое «губернатор» и с каким таким «уважением» он требует к себе относиться. У щенкенов не было даже простейшего представления об иерархии и авторитетах. Когда их мир колонизировали фелодцы, тем так и не удалось объяснить канодцам, что же это означает. Щенкены даже не возражали, что какие-то чужаки построили город на их землях, а просто перенесли свои пожитки на соседнее болото и обосновались на новом месте, как ни в чём не бывало.

— Что у вас тут творится? — Катэ окинул собравшихся цепким взглядом сверху вниз — что было несложно, ведь низкорослые щенкены дышали ему в пупок.

— Всё в порядке! Просто один из наших должен был понести наказание, — спокойно объяснил упитанный рыжий щенкен.

— Наказание? Вы хотя бы слышали о наших законах?! — чуть оскалив клыки, Катэ сердито ударил хвостом по тёмно-зелёному кусту, а его вертикальные зрачки от гнева сузились в тонкие щёлочки. — Самосуд уже давно запрещён!

— Нет-нет, это не суд! Нечего тут судить. И так видно, что он голубой, — тонким голоском пояснила лохматая серая морда.

— Он… что?.. — в замешательстве переспросил губернатор. — В каком смысле, «голубой»?..

— Голубее некуда! — закивал первый. — Голубое ухо. Голубое брюхо. Голубой чубчик! Да вот же он, голубчик!

Когда толпа расступилась, Катэ присмотрелся — и его глаза из серых на мгновение стали ярко-голубыми. В грязной луже лежал… голубой щенкен?! Таких он ещё не встречал. Обычно щенкены были невзрачными: всевозможных оттенков серого и грязно-рыжего. Стало быть, весь этот шум из-за его масти?..

Катэ медленно подошёл поближе, рассматривая диковинку, одежды на которой не было — как, впрочем, и на большинстве сородичей, не желающих приобщаться к цивилизации. Судя по размеру, это был ещё подросток. Он едва шевелился, сгруппировавшись в защитной позе на земле, и тихо скулил.

— Ну, допустим, вижу, что голубой. А чем он провинился, что вы его так избили?

— Как это чем?! — удивился рыжий толстяк. — Он посмел вылезти из своей норы при свете дня! Его голубизну вся деревня видела! Даже дети! Как я должен объяснять своему младшему, почему голубые у нас по улицам гуляют?! — он подхватил на руки совсем крошечного рыжего детёныша.

— Да! Вот именно! — одобрительно загудела толпа. — В следующий раз будет знать, как высовываться!

Катэ вздохнул, чувствуя, как запахло очередной порцией дремучих суеверий. Чего он только не наслушался за годы своего губернаторства, но это, пожалуй, било все рекорды. Он уже хотел было развернуться и уехать, но… что-то внутри не позволило так поступить. Не то чтобы ему было особо жаль этого голубого изгоя — просто у Катэ всегда был нюх на потенциальную прибыль. На ум почему-то пришла фелодская легенда о Небесном Вестнике, приносящем удачу.

— Так, я забираю его с собой, — Катэ уверенным шагом направился к голубому щенкену, который попытался было подняться, но вновь распластался в грязи.

Толпа встретила его заявление смесью ликования и непонимания. А вот возмущений и возражений было не слышно.

— Вы убьёте его, да? — подбежал тот детёныш. — Мама сказала, он не должен был рождаться!

Игнорируя мелкого паразита, Катэ выудил его голубого собрата из грязи за шкирку. Тот безвольно повис в его руке, даже не пытаясь сопротивляться. Поморщившись, губернатор чуть отряхнул его и понёс к гравилёту. Пачкать обивку не хотелось, но мест было всего два — пришлось посадить его рядом с собой.

В пути щенкен смирно сидел, сжавшись у самой дверцы, и молча смотрел в окно. Когда они проехали деревню, Катэ начал чувствовать себя как-то неуютно — и не только из-за щенкенского смрада, заполнившего кабину.