Голубой щенкен

11. Что же мне сделать хорошего?

— Сонам! — кричал где-то вдалеке Аджит. — Сонам, ты где?

Сонам слышал брата, но не откликнулся. Он увлечённо наблюдал за большим блестящим жуком, ползущим по замшелому бетонному блоку, в тени которого они часто прятались от жары — а заодно и от отца. Но на этот раз он прятался здесь от криков матери, которая опять рожала, чего Сонам ужасно не любил.

Это происходило с ней каждый год, если верить Аджиту — а уж он-то должен знать, как её первенец: ему уже двенадцать. Сонам был почти в два раза младше, и помимо Аджита у него оставались только два младших братика и старшая сестра. Ещё один родился в прошлом году, он Сонам так и не узнал, брат это был или сестра — отец его сразу куда-то унёс. Интересно, успеет ли он посмотреть, кто родится сегодня?..

— Вот ты где! — выглянул из-за стены Аджит, на худом лице которого сияла улыбка. Бегло оглянувшись, он вытащил что-то из-под затёртой до дыр майки. — Смотри, что я нашёл!

— Что это? — спросил Сонам, с интересом разглядывая тонкий чёрный квадрат в перепачканных глиной руках старшего брата.

— Это планшет, — объяснил тот, проведя пальцем по краю устройства, отчего экран загорелся.

— Ого! — удивился Сонам, уставившись на непривычно яркую картинку с какой-то странной длинношеей коровой в жёлтых пятнах. — Где ты его нашёл?

— В канализации старого города, — Аджит ткнул куда-то в экран и отдал его младшему. — Ему, наверно, лет пятьдесят, а то и все сто! Но он заряжается от солнца и даже ловит Старлинк!

Сонам почти ничего не понял, да и едва ли слушал, восторженно рассматривая какую-то игру с разноцветными кубиками. Ничего подобного он раньше не видел. В их доме не было никакой техники — родители говорили, что это грех. Получается, сейчас они грешили?.. От этой мысли становилось немного не по себе, и Сонам боязливо поглядывал на брата.

— Только не говори родителям! — строго предупредил Аджит. — Они сразу отберут и выкинут. И младшим не говори, а то всё разботлают.

— А Гаури скажем? — с надеждой спросил он.

Взлохматив ладонью свои неровно остриженные чёрные волосы, Аджит задумался, и Сонам догадывался, почему. Последнее время Гаури постоянно кашляла из-за какой-то болезни, и родители запретили к ней подходить.

— Я сам ей скажу, когда поправится, — ответил Аджит, слегка улыбнувшись.

Но Сонам уже успел расстроиться.

— Она ведь… правда поправится? — осторожно уточнил он, пристально глядя в тёмно-карие глаза брата.

— Конечно! — успокоил тот. — Ведь все знают, что лихорадка опасна только малышам, а Гаури скоро десять.

Расслабившись, Сонам улыбнулся ему в ответ. Брат всегда умел его успокоить.

— Ладно, давай поищем фотографии этих пришельцев, — Аджит взял у него планшет, присев рядом. — Я слышал, что они похожи на кошек!

В тот день они ещё долго смотрели старые видеозаписи о первом контакте, который произошёл в 2078 году — за двадцать лет до рождения Сонама. Последующие шесть лет планшет оставался для них единственным окном во внешний мир и главным источником знаний. Родители не позволяли посторонним учить своих детей — это тоже считалось грехом. Но благодаря планшету братья могли самостоятельно изучать разные языки и другие предметы школьной программы. Аджит говорил, что только так они смогут выбраться из этих трущоб.

И чем старше они становились, тем отчётливее понимали, насколько их жизнь отличалась от жизни большинства людей за стеной. Человечество уже давно построило колонию на Марсе, а Земля стала частью Галактического сообщества. Но здесь, на западе Индии, время словно остановилось. Точнее, скорее откатилось обратно — прямиком в средневековье.

Когда Сонаму исполнилось тринадцать, он был уже вторым ребёнком из восьми. Они жили в небольшой — по индийским меркам — закрытой общине на самой окраине трущоб. Покинуть её пределы было непросто, а для детей и вовсе невозможно: местные лидеры строго контролировали контакты жителей с внешним миром.

Единственным убежищем от родителей стал заброшенный сарай на самой окраине общины, возле высокой стены, обтянутой колючей проволокой. Братья с большим трудом отвоевали этот кусочек свободы у вражеских сил в лице окрестных детей. Устроившись на прогнившей крыше, Сонам смотрел новости вместе с парой младших братьев и сестрёнкой Малой, рождённой в тот день, когда они нашли этот планшет.

— Тихо, дайте послушать! — прикрикнул Сонам на шумную мелюзгу, всматриваясь в давно покрытый царапинами экран, с которого известный робот-диктор зачитывал выразительным баритоном свежие новости на английском:

«Новый очаг эпидемии разгорается на западе Индии. Ситуацию осложняет невозможность вакцинации в связи с религиозными убеждениями местных жителей. Несмотря на протесты членов общины, медики-активисты готовы оказать помощь нуждающимся, однако согласие на лечение дают единицы. Эксперты Центра Культурного Многообразия считают вмешательство волонтёров противоправным, а эпидемию называют естественным механизмом контроля популяции. Напоминаем, что без лечения смертность достигает…»

— Идёт, идёт! — не дала ему досмотреть Мала.

Сонам вскочил и кинулся к краю крыши, с радостной улыбкой вглядываясь вдаль. Там, по ржавой трубе возвращался с работы его старший брат.

— Аджит! Аджи-и-ит! — крикнул он, сорвавшись на нелепый фальцет.

Аджит начал искать работу задолго до совершеннолетия, однако мало кто готов был нанять необразованного нищего подростка самой низшей касты, да ещё и из закрытой общины. С большим трудом ему удалось устроиться грузчиком на ближайший склад. В большей части мира для таких задач уже давно использовали роботов, но здесь нанять работников по-прежнему было дешевле.

Спустившись с крыши, младшие подбежали по трубе к Аджиту, который с довольным видом развернул перед ними пакет. Внутри оказалась большая лепёшка и четыре шоколадных батончика. Аджит раздал каждому по одному, но Сонам рассудил, что крошечной Мале целого будет много и внаглую откусил половину — за что закономерно получил по шее от старшего. Почему-то именно этот момент он запомнил лучше всего…