Гора идет к Магомету

Мама

Мертвая свиная голова с ухмылкой смотрела прямо на меня.

Это было жутковато. Я вздрогнула и отошла от стеклянного купола, закрывающего этот «весёленький» экспонат. Разум понимал, что это всего лишь муляж. Но перед глазами была реальная картинка сизо-белого пятачка с подозрительными потёками. Свинья меня взбодрила. Глаза, постоянно закрывавшиеся в надежде получить хотя бы несколько часов вожделенного сна, раскрылись сами собой. Я оглянулась на группу однокурсников.

Экскурсовод продолжала вещать о технологиях прошлого: «В 2018 году команда учёных Йельского университета разработала специальную систему, названную BrainEx. Это был первый прототип системы, которая известна вам под названием BrainEx-14805. Прототип представлял собой простейший замкнутый контур трубок и резервуаров, наполненных питательной жидкостью, циркуляция которой обеспечивала перенос кислорода к различным частям мозга…»

Интересно, а при чём тут мёртвые свиньи? Ах, да, на них же проводились первые опыты.

Монотонный голос, вещавший о всем известных фактах, вновь нагнал сонливость. Я зевнула. Чтобы не отключиться, быстро прикинула в уме, сколько же лет прошло с момента изобретения BrainEx. Оказалось – 1438. Не так уж и много, с точки зрения исторического процесса и тех, кто живет в вирте. И бесконечность для меня. Мне, с моими девятнадцатью реальной жизни, это число казалось вечностью. Что было недалеко от истины.

На дворе 3456 год от рождества Христова. Никогда не понимала, почему отсчет шел именно от этой точки, а не от рождества других известных святых. Заратуштры, например, или Золя. Хотя, последний родился относительно недавно, около тысячи двухсот лет назад. Чёрт, не помню точную дату. Ну да и бог с ним. Главное – именно тогда люди научились жить в вирте.

Словно подслушав мои мысли, экскурсовод перешла в следующий зал, посвященный Золя. Я послушно поплелась за ней вслед за однокурсниками. И остановилась под внимательным взглядом приятного молодого человека, кареглазого, с курчавой бородкой. Золя. Он пристально смотрел на меня с объемной голограммы. Ну это лучше, чем мёртвая свинья.

Экскурсовод переключилась на его достижения: «Золя работал в группе ученых, синтезировавших препарат, снимающий блокировку ключевого гена G2, ускоряющего регенерацию мозговой ткани...»

Я усмехнулась. Странно, что люди прошлого так долго не могли разблокировать «кнопку бессмертия», хотя она всегда находилась в мозгу человека. Сейчас то всё просто. Одна «инъекция жизни» с тем самым, правда усовершенствованным препаратом. И всё – ты живёшь вечно. Вернее, не ты, а твой мозг. Люди научились сохранять жизнь мозга, но не научились сохранять своё тело. Поэтому инъекция делается только в точке перехода в вирт. Происходит это в сорок лет. Да, мне ещё ждать и ждать. Хотя я-то не против, мне нравится и моё девятнадцатилетнее тело, и жизнь, в целом, тоже. Но, говорят, ощущения в вирте, совсем не такие. Ярче, круче! Но до вирта мне ещё жить и жить.

Экскурсовод продолжала вещать про нейроны и глиальные клетки. А потом – про создание вирта и этический парадокс, про то, как Золя создал религию Вечноживущих. А я подумала про Макса. Совсем не к месту, как всегда. А потом – про маму.

С мамой мы разговаривали последний раз ещё на прошлой неделе. Ей то, в её бессмертном вирте, это время кажется не более, чем мгновением. А для меня время тянется… Стало тоскливо. Воровато оглянувшись на экскурсовода и группу студентов, старательно тянувших шеи, разглядывая очередной экспонат, я начала тихонько пятиться, пока не оказалась в дверях. Теперь главное – чтобы не заметил преподаватель! Присутствие он уже отметил в журнале, и, если я тихонько, не привлекая внимания, испарюсь, даже не узнает, что я сбежала с занятия. Но если поймает на месте преступления… Я сделала глубокий вдох, повернулась, и спокойно прошла в дверь. Твёрдым шагом, но без особой спешки, пересекла предыдущие залы и вышла. Всё! Теперь можно не волноваться. Я шла по улице, улыбаясь, в шоке от того что только что сделала. Я сбежала с занятия!

Прохладный весенний ветерок, голубое небо. Приятно, черт побери, иногда нарушить правила. До виртуария было совсем недалеко. Минут пятнадцать хода. Целых пятнадцать минут солнца, прохладного воздуха, запаха свежести. Кажется, даже птицы чирикали на деревьях. Я уже сто лет этого не слышала. С тех пор, как пошла учиться в универ. Целыми днями в лекционных залах и лабораториях, какие уж тут птички! Мама любила птиц…

Мама ушла в вирт совсем недавно. Всего три года назад. И, судя по всему, вполне там счастлива. А вот мне её иногда очень не хватает. Раньше мы очень любили совместные чаепития, и посиделки на диване, когда я закидывала маме на колени свои ноги и болтала с ней обо всём. Сейчас мы тоже болтаем, но совсем не так. Вздохнув, я вошла в знакомую дверь.

Виртуарий всегда нагоняет на меня тоску. Начиная со входа, с его занудными служителями, обслуживающими терминал выбора респондента. Не знаю, почему, но у них всегда кислые лица. И все они мне кажутся на одно лицо – одинаково прилизанные, невыразительные, озабоченные. Они тоже реально живущие, но похожи на роботов. Ни одного лишнего слова, никогда никаких эмоций. Ну да бог с ними. Становиться работником виртуария я не буду точно. Хотя с точки зрения заработка это неплохой вариант. Но нет!

Сегодня здесь было очень мало народа. Я порылась в кармане – с прошлого раза у меня остался неиспользованный жетон. Ага, вот он! Опустив жетон в гнездо терминала, и подождав, пока в воздухе проявится светящаяся матрица в виде сферы, я погрузила в неё руки и набрала мамин идентификационный номер. Сфера начала мигать, поползла зелёная полоса загрузки, остановилась. Только бы мама была в открытом вирте. Из закрытого никого позвать не удаётся. Немного подвисая, полоса загрузки медленно поползла к индикации вызова. Всё! Загорелся голубой сигнал – респондент готов для вызова. Затем в сфере высветился номер встречальной кабинки - 4. Эта кабинка мне не очень нравилась. Она находилась с самого края и была уже других. К тому же в ней не было прозрачных панелей, через которые можно было видеть служителей и посетителей виртуария. Мне всегда казалось, что она похожа на старинный лифт. Видела я в музее Времени такое сооружение. Узкий металлический карман, который передвигался между этажами. Один раз я даже рискнула прокатиться. Ощущения жуткие! Вот что-то подобное навевала мне эта кабинка. Но делать нечего. Я поплелась за появившимся рядом служителем в четвёртую кабинку, и погрузилась в кресло. Его недра, наполненные специальным гелем, мягко, но плотно зафиксировали положение тела, руки и ноги оставив свободными только плечи и голову. Служитель, с обычным кислым выражением лица, молча помог мне натянуть ВР-ку – так неофициально назвали студенты шлем виртуальной реальности. Передняя пластина ВР-ки полностью закрывала лицо. Сразу стало темно. Служитель, подключил электроды к вискам и под ключицу, невнятно пробормотал что-то, что было похоже как на «удачного подключения», так и на «катитесь к черту», и ушёл. Мягко хлопнула дверь. Я вздохнула и закрыла глаза.