Горка

Горка

ГОРКА

Ирина Верехтина

Если вы любите лыжи, то наверняка бывали в Морозках. Не бывали? Не катались? Вы даже не представляете, как много потеряли! Морозки - это горки, великое множество горок, на все вкусы. Есть крутые, есть пологие, очень длинные, спускаться с них ещё страшнее – «разносит» так, что набираешь просто сумасшедшую скорость! Наш поход заканчивался как раз такой – высоченной и длинной-предлинной горой, но об этом еще впереди.

Мы ехали по снежному полю, которому, казалось, нет конца. Видимость была отличной, и наша походная группа растянулась на добрых полкилометра. Одни умчались далеко вперед – и словно растаяли в белом сверкающем мареве. Другие, наоборот, отстали (торопиться некуда, да и заблудиться сложно: сразу за полем – железнодорожная станция, конец нашего маршрута) и шли, поминутно останавливаясь и любуясь сказочно красивым зимним пейзажем.

Я, как всегда, предпочитала «золотую середину». Бегущие впереди меня лыжники, достигнув кромки поля, исчезали неведомо куда. Разгадка ждала меня впереди: поле скатывалось вниз огромной горой. К счастью, достаточно пологой.

Вниз убегали две лыжни. Я поехала по правой, как и положено по правилам дорожного движения. Впрочем, кем положено и где? У лыжников свои правила, и никто никогда не станет подниматься в гору по лыжне…

Итак, я ехала по правой лыжне. А по соседней – проносились, обгоняя меня, туристы. Я никогда не была любительницей катания с гор: ну, не умела я кататься! Плохо держала равновесие на спуске и все время падала – то вперед, то назад, как чебурашка. Падать на глазах у всей группы мне не хотелось, но пешком с горы  спускатьс было стыдно, так что пришлось ехать…

Это оказалось совсем не страшно: спуск был пологим, я ехала медленно, и мне очень понравилось спускаться – горка длинная-длинная, я все еду и еду…

Меня все обгоняли, проносясь на хорошей скорости по соседней лыжне. Потом вдруг – перестали обгонять: на укатанной лыжне я даже без помощи палок ухитрилась набрать приличную скорость и мчалась стрелой, с трудом удерживая равновесие. Что же делать? Я испугалась. Но деваться было некуда: я согнула в коленях ноги и изо всех сил вцепилась в лыжные палки, словно они могли меня спасти…

Проносившийся мимо лыжник был, очевидно, мастером – уравнял со мной скорость, заглянул в мои глаза и крикнул: «Что стряслось? Чего побелела вся – холодно?»

- Страшно! – прокричала я в ответ. – Я не умею – с горки! Я боюсь!

- По тебе не скажешь, что страшно, как ненормальная несешься!

- Просто я остановиться не могу, не умею!

- Так не надо – уметь. С лыжни сойди, езжай по снегу – и сбросишь скорость. Вот дура! – беззлобно ругнулся лыжник и умчался от меня вниз по склону, резко отталкиваясь палками, из-под которых взметались вверх снежные фонтанчики…

- Мастер! – восхитилась я, и съехала лыжни в неглубокий – выше щиколотки – снег. Лыжи послушно замедлили ход, и я перевела дух. По снегу я спускалась с комфортом и даже отталкивалась палками. И как я сама не додумалась сойти с лыжни!

Когда я наконец спустилась, все «наши» уже были внизу – стояли маленькими группками, отдыхая и обмениваясь впечатлениями от похода. Я высмотрела своего спасителя и хотела его поблагодарить: никто ведь не помог, а он как-то понял, что мне до смерти страшно спускаться.

 Я собралась было подъехать поближе, как вдруг услышала смех. Парень махнул рукой в мою сторону – «Да вон она, в красной куртке и красных варежках!» Все, как по команде, повернулись и уставились на меня. Я притворилась, что ничего не заметила. И напрасно. – То, что я услышала, повергло меня в ужас…

- Смотрю, едет эта дурища – лицо белое, губы сжаты, глаза сумасшедшие! – рассказывал мой спаситель. – Трясется от страха, но едет, а с лыжни свернуть – мозгов не хватает. В гуманитарном, наверное, учится. На филфаке… («На журфаке» – мысленно поправила я парня). – А еще говорят про спортсменов, что у них вместо мозгов ноги! А у самих-то... Ни ног, ни мозгов! У этой (кивок в мою сторону) точно ни того ни другого.. Тяжелый случай.

Аудитория радостно ржала. Я проехала мимо них, и они испуганно притихли, словно я могла им что-нибудь сказать. Но беспокоились они зря – я словно онемела, так придавило меня это «ни ног, ни мозгов». До сих пор я считала себя счастливой обладательницей того и другого. На лыжах я каталась неплохо, вот только с горки… Но, как говорят, со стороны виднее.

Вперив глаза в снег, я проехала мимо и поплелась на платформу – переодеваться. Красную куртку я засунула в рюкзак и туда же убрала варежки. Ничего, обойдусь как-нибудь без варежек, а то вдруг и в вагоне они меня узнают и будут показывать пальцем и смеяться.

Переоделась я, как оказалось, зря. – В четвертом вагоне, где разместилась наша группа (все туристы ездят почему-то всегда в четвертом, иногда в одном вагоне по три группы собираются!), потешавшаяся надо мной компания оказалась в соседнем со мной купе. Красной куртки и варежек на мне уже не было, и они – не узнавая меня и не обращая внимания – продолжали меня обсуждать! Слушателей было достаточно, мой давешний спаситель по «многочисленным просьбам радиослушателей» повторил всю историю «на бис».

- Смотрю, несется эта дура, скорость приличная, коленки трясутся, а глаза бешеные! – с удовольствием рассказывал парень. На глаза у меня навернулись слезы. Ну, не умею я с гор кататься! В детстве ничего не боялась, «летала» с трамплинов сломя голову… И упала, мягко говоря, неудачно:  здорово ушиблась и умудрилась сломать правую кисть. Перелом оказался непростой, со смещением. Боль была такая, что я помню ее до сих пор. Особенно, когда мне вправляли кисть…И перед горками я теперь «впадаю в ступор». Иногда даже снимаю лыжи и спускаюсь вниз пешком….