Горький очерк

Горький очерк

Первый раз было очень горько. Своё первое пиво я выпила в двенадцать лет. Это было за школой. Я была отличницей, читайте ботаником, мама бы и не заподозрила ничего. Меня уломали на «слабо». А «слабо» всегда было для меня слабым местом. По иронии судьбы, именно в тот день нам учитель рассказывал о вреде алкоголя, показывал жуткие картинки печени, покрытой зелёной слизью. Я тогда активно кивала, соглашаясь с ним. Но при этом не смогла отдёрнуть руку, протянутую за жестяной банкой.

Так, за этим глотком последовал ещё один. У меня в кои-то веки появились друзья. Много друзей. Мы стали своеобразной «элитой». Нет, мы не пили пиво так часто, как вы подумали. Наверное, просто потому, что у нас не было на него денег. Вечерами я зависала с друзьями, наспех делала домашку, и очень скоро поняла, что доска почёта нашей школы со мной прощается.

Раньше учёба была единственным, что мне давалось. Однако теперь я понимала, сколько ещё есть в жизни: целый горизонт возможностей! Учителя такая позиция явно не устраивала. Когда к нам в класс перевели новенькую, меня закрепили её шефом. И эта тощая, противная девчонка, стала моей обузой.

Я не считаю, что бывают «правильные» люди. А она старалась быть таковой. Она никогда не ругалась, ходила, опустив глаза в пол, а перемены проводила за чтением книжек. Меня она раздражала. Наверное, потому что я сама раньше была такой. Как назло, новенькая вечно таскалась за мной. Я ещё не знала, может ли она настучать на нас учителю, поэтому мои встречи с друзьями стали более редкими. Меня спас бум интернета – социальные сети стали частью моей жизни. Я зависала на прямых трансляциях, запираясь в комнате и жалуясь другим на свою несправедливую жизнь.

Когда мне стукнуло шестнадцать, я завела себе одну подругу. Она была из одиннадцатого класса, очень красивая. Я лично знала трёх парней, которые были от неё без ума. За очередной нашей беседой в школьном туалете она сказала, что у меня хорошая фигура. Я не придала этому значение. В конце концов, это абсолютно обычная фраза. Вечером, зайдя в сеть, я увидела, что она прислала мне сообщение с предложением поработать.

Денег мне катастрофически не хватало. На пике хайпа был вейп, а это удовольствие не такое дешёвое, как хотелось бы. Мама деньги давать перестала. Работать после школы было отстойно. В конце концов, не листовки же мне раздавать посреди города! Если кто увидит – всё, позор на всю школу. Я связалась с подругой. Она объяснила, что это работа в чате, где нужно разговаривать с разными людьми, которым не хватает общения. Это было идеальной работой. Недолго думая, я согласилась.

Моя жизнь начала налаживаться. Денег теперь хватало и на удовольствия, и на новые шмотки. Я возвращалась домой ближе к полуночи, и потом почти до утра сидела в чате. Я даже села на жёсткую диету, чтобы хорошо выглядеть перед камерой.

Мне казалось, я нашла своё место в этой жизни. У меня была куча друзей с похожими интересами, я получала хорошие деньги, я могла позволить себе хорошо выглядеть.

Всё испортила она, та худая одноклассница. Она была из тех серых мышек, которых никогда не замечаешь. Над ней часто шутили, а она не могла пошутить в ответ. Я и не заметила, как дошло до того, как кто-то из ребят порвал её колготки. Обычно за таким обидчиком девчата тут же гоняются с сумкой наперевес, но эта особа просто убежала в туалет плакать. Так она дала слабину. Никчёмное, среднестатистическое создание.

Всё случилось за день до выпускного. Эта мышка вышла во двор одновременно с нами. Наш класс как раз решил поиграть в «салки». Это помогало выпустить пар, которого на скучных уроках скапливалось немало. Мышка согласилась с нами поиграть. А потом один парень её задел, и она упала.

Она не встала, только тихо извинилась. Он её ударил. Ещё раз и ещё. Прямо в живот. Это было невыносимо жалкое зрелище. Мышка даже не пыталась бороться, только просила не трогать её. Я достала телефон и под лозунгом «Сохраним для истории» сняла это на видео.

Девочка убежала, когда прозвенел звонок, и мы отступили. Она в слезах умчалась, даже не подобрав свой рюкзак. Мы долго потом смеялись над тем, как жалок может быть человек. В моих глазах, глазах девушки, общавшейся со взрослыми мужчинами на равных, это выглядело просто ребячеством.

А на следующий день урок алгебры прервался приездом полиции. С ними пришла мама мышки и сама девчонка. Оказалось, мы нечаянно разбили ей бровь, и предки заметили неладное. Все в унисон твердили, что она слетела с лестницы, а мышка просто стояла и молчала. А потом один из сотрудников попросил дать ему телефоны. Тройную блокировку пришлось снять «почти добровольно». Я была уверена, что вне подозрений: видео с телефона я быстро удалила.

Именно в тот момент один из друзей прислал смайлик, и полицейский зашёл в наш чат. Увидел то самое видео. Не знаю, стоит ли говорить, что скоро к нам присоединилась моя мама.

Я наблюдала, как она сначала не верит, потом находится в шоке, потом снова не верит, а потом плачет. Разумеется, переписки с видеосвязи тоже были обнаружены. Я убеждалась, что телефон – не лучшее место для хранения важной информации, а на меня в то время писали заявление. На меня и всех, кто был рядом и бил ту девчонку.

Я думала, всё понарошку. Но нужные люди сразу выдали всю информацию обо мне. В эскорт я не успела влиться, однако слава по школе о моей «вечерней жизни», включающей соблазнительные разговоры с мужчинами, разлетелась быстро. Прежде, чем меня вызвали в суд, я успела три раза сама попасть под побои. Меня называли не самыми лестными словами, в меня кидали гнилыми мандаринами с завтрака, меня презирали. Друзья ополчились против меня, сочтя за предательницу из-за какого-то видео. Я надеялась, что летом ад закончится, но он только начался. Мне пришлось посещать много судов, меня не посадили, но дали условный срок и принудили выплатить штраф. Так как интернет мама мне ликвидировала, ничего не оставалось, кроме как с согласования в КДН идти на работу.