Горнило миров

Часть 1

«Сегодня», - сказал бог. И назвал на плато точку, где им следует быть. Гиас с парой лучших бойцов направился туда еще до рассвета, даже воспользовался межмировым переходом, в родном мире запрещенным. Нарушил закон богов, впрочем, сколько законов он нарушил до того? Боги приговорили брата к смерти, а он посмел спорить со справедливым решением. Он нашел другого бога в ином мире и тот обещал помочь. Бог передал брату подарок, благодаря которому он сбежит из тюрьмы Тенты, откуда прежде не выбирался никто.

«Сегодня» тянется долго. Солнце взбирается к зениту, в разгорающемся золотом свете тает рой звезд над вершиной священной горы, а брата все нет. Слепой от рождения, как он пройдет мимо стражи? Как найдет тайный проход в горах? Каким должен быть подарок бога, чтобы спасти его? Этого Гиас не знает. Все, что он может: верить.

- Сейчас, - вдруг откликается бог сразу на все вопросы. Он уже здесь: соткался из потоков ветра на выступе скалы у Гиаса над головой. Одет странный бог по-земному, но тесная, тяжелая одежда ничуть его не сковывает. Движения - когда он устраивается на высоком камне, скрестив ноги - ловкие, легкие. Густая тень капюшона скрыла зоркие глаза, но улыбка не лжет: сейчас.

Чернота в дальней скале, что Гиас принимал за тень каменного козырька, расщепляется. Это не тень, а трещина, и в ней шевелится что-то. Шуршит ручеек камешков, следом на серую землю плато спрыгивает человек. Ослабшего от голода и долгого пути, его ведет в сторону, он пошатывается, хватается за камень. На глазах лента повязки.

- Линце, мы здесь, - негромко зовет Гиас, почти не выказав голосом волнения и радости. Не время для них: в любой миг может появиться стража горы. Брат оборачивается.

- Я вижу, - говорит он. И, пока Гиас осмысливает сказанное, идет к группе. Он не спотыкается на щедро разбросанных здесь камнях, перешагивает или обходит крупные, как зрячий. Гиас бросается навстречу.

- Линце! Ты... - он осекается, не зная, что спросить. Брат спокойно улыбается.

- Значит, ты Гиас. Пока не услышал, я не был уверен. И мне все еще непонятно, до каких пределов вы, зрячие, видите мир. Я должен остановиться на уровне оболочки тела или смотреть вглубь, до мельчайших частиц?

- Что?!

Гиас срывает с лица брата повязку и отступает, лента выскальзывает из пальцев. Под повязкой у Линце прозрачные пронзительные глаза. Не человеческие – искусственные, но сделанные так тонко, искусно, точно, как не доступно человеку. Глаза, смотрящие сквозь любые стены и тайны, видящие все, от крупиц, из которых сложен мир, до звезд на краю Вселенной – вот подарок бога! Гиас лишь раз видел подобные.

Он разворачивается к богу, сидящему в той же умиротворенно-расслабленной позе. Тот откинул капюшон, зеленые волосы треплет ветер. Бог подставляет лицо солнцу, но не щурится от яркого света. Два золотых солнца поменьше светятся в его глазницах, пойманные стеклом невидящих фальшивых глаз. Бог отдал Линце собственные глаза и сам теперь слеп.

Гиас не помнит, как, оставив брата, подходит к нему. Четко чувствует лишь мягкий удар коленей о песок, а потом тот же песок под ладонями, на лице. Он падает ниц пред странным богом чужого мира, как не падал перед собственными богами.

- Скажи, чем я могу служить тебе? Что ты хочешь? Зачем сошел к нам? – осмелившись приподнять голову, вопрошает он. - Я клянусь служить тебе! Клянусь жизнью и правом на бессмертную вечность! Я исполню все… что не будет противоречить клятве верности моему родному миру и его богам, - Гиас делает это неизбежное уточнение и слышит едкий смешок брата. Линце презирает любые клятвы.

Бог кивает, не величественно – дружески.

- Я сошел в ваши миры, чтобы спасти их, - просто говорит он. – Мой враг могуществен, но он не из ваших богов, - Гиас остается неподвижен, и он вздыхает. - Ну, хорошо. Если тебе это важно, я принимаю клятву. Поднимайся!

Гиас встает, встряхивается, избавляясь от набившегося в волосы песка. Думы, получив направление, текут ровным быстрым потоком. У бога могущественный враг. Богу понадобится армия, чтобы с ним сражаться. И, - взгляд останавливается на соратниках, пришедших с ним, - армия у бога будет.

- Впереди сражения, - откликается тот, словно услышал его мысли. – Но сначала нужно освободить мое сердце.

- Сердце?

- «Глаза бога» подскажет, где ее прячут.

- Я найду, - заверяет Линце, а сам уже присматривается к чему-то за пределами доступного обычному зрению. Глаза поблескивают ледяным серебром. «А у бога они были нагретым солнцем золотом», - это наблюдение смутно тревожит Гиаса. Но оно скоро растворяется в сонме иных дел и забот, главная из которых: вернуть богу «Сердце».