Город, который нас уничтожил

Каменный город 1.1

Автобус шумно затормозил на одной из немногочисленных остановок, впуская в салон невысокого дедушку с явно проверенной временем деревянной тростью в руке. За ним, почти что с закрытием дверей вбежал тёмноволосый юноша в светлой курточке со школьным рюкзаком на спине. Он обогнул дедушку, стремящегося занять одно из свободных мест и прибился в уголок между перилами и свободным креслом.

Я невольно проследила за ним, краем уха улавливая начавшийся диалог между вошедшим старичком и женщиной, сидящей позади меня.

— ...если бы! Только и слышно, что о «Красных» болтают! А о добре, о добре-то когда заговорят? — сокрушалась женщина, явно найдя в новом пассажире единомышленника.

Я прислушалась — речь шла о «Красном кресте». О Сопротивлении. О людях, что вот уже который год держат наш город в страхе, ничего хорошего не обещая, а только провоцируя мирных жителей на восстания и волнения.

Автобус тронулся. Престарелые пассажиры продолжали переговариваться, наводя меня на воспоминания о той самой ночи, когда мою соседку по лестничной площадке схватили городовые. Дело было месяца три назад, ночью, ближе к часу-двум. Тогда, когда я проснулась от ударов о железо, отчаянных женских криков и яростных мужских.

Долго соображала — взаправду ли происходящее или мне просто снится кошмар? Но когда женский крик стал тише, а затем и вовсе сошёл на нет, на площадке не стало спокойно, скорее наоборот. Мужских голосов стало больше, за ними шёл топот ног и периодические хлопки дверью.

Осознав, что окончательно проснулась, я бросилась к собственной двери, заглядывая в «глазок». Дверь в соседскую квартиру была открыта, внутри горел свет и туда сюда сновали городовые. Узнала их по форме — тёмно-синий пиджак, брюки и фуражка с чёрной полосой на козырьке.

Через открытое окно в кухне было слышно происходящее во дворе. Пробежалась босиком туда, по пути спотыкаясь о красную корзинку заполненную картофелем и репчатым луком. Сокрушаясь на ни в чём неповинные овощи (которые сама же и бросила посреди коридора), я, наконец, прибилась к окну.

Передо мной предстал наш скромный дворик, переполненный чужими машинами и снующими туда-сюда городовыми. У одной из машин я признала свою соседку — Клавдию. Женщина жила одна вот уже как два года, её мужа забрали на ту сторону леса, воевать за родной город против тех, кто пытается его поработить. Сама же Клавдия никогда не скрывала, что поддерживает мятежников. За что и поплатилась.

Клавдия сидела сзади небольшого автомобиля, его двери были распахнуты, а по обеим сторонам стояли городовые, охраняя женщину от возможных попыток сбежать. Но на удивление, она больше не пыталась сопротивляться, не кричала и не просилась вернуться домой. Сидела молча, глядя перед собой. Словно знала, что это было бесполезной затеей.

— Да что вы говорите! Молодёжь! Вот она наша молодёжь и что творят! Бесчинства!

Я вздрогнула, услышав возмущенные восклицания сидящей за спиной женщины и, поджав губы, вернула своё внимание виду за окном. Мимо проезжали редкие автомобили, на пешеходных переходах ожидали пешеходы, самые нетерпеливые же перебегали дорогу без разрешающего сигнала регулировщика.

Мелькали небольшие зелёные кусты по краям тротуаров, кривые дорожные знаки, а невысокие квартирные дома сменились на частные каменные здания.

Центральная часть города. Здесь находились основные важные объекты такие как, спортивный стадион, военная школа, Дом культуры и Дом основателей. Чуть дальше расположилась школа для учеников младших, сразу за ней для средних и старших классов. Именно там я и преподавала литературу прошлого и нынешнего времени.

О прошлом времени в исторических фактах я знала не слишком много, так как книг посвящённых истории в библиотеке почти не было. В школах по ним так же никто не обучался, всё что возможно было узнать о событиях прошлых лет передавалось из уст в уста.

Слыли разные легенды, в которые почти никто не верил. Истории от старшего поколения передавались и слушались молодёжью с большим интересом. Однако, чаще всего всё ограничивалось лишь одним — покой, уверенность в завтрашнем дне и отсутствие зла между жителями города.

В нынешних реалиях, когда вся каменная армия была задействована в борьбе за право существовать, иного и не пожелаешь. Неудивительно, отчего старое поколение так преданно относилось к прошедшему времени.

Мне сравнивать было не с чем. За мои двадцать пять лет почти ничего не изменилось. Всё те же предметы в школах, (разве что только машиностроение появилось), всё те же направления после её окончания, всё тот же Каменный город.

Каменным его прозвали при основании. Почти сто лет назад, когда на нашу землю ступили люди с соседних земель, они построили свой первый дом, тот самый Дом основателей, из белого камня, которого здесь в то время было очень много.

Кто-то говорит, что Каменный город назван так в честь наших сильных нравов, умеющих выдерживать любые ситуации, но по мне так это протестантская лесть. Город камней не может быть назван в честь людей. Люди не каменные изваяния. Они, в отличие от бездушных каменных глыб, умеют чувствовать.

Автобус минул Дом основателей и я засобиралась на выход. По пути до школы решила повторить тему дополнительного занятия, которое буду проводить для наших пока что ещё юных будущих учителей.

Что до художественной литературы, я была эдаким книжным червём, не меньше. С детства слишком много впитывала в себя через книги. Их просто так не купишь в магазине, а потому приходилось ни один час проводить в библиотечном отсеке Дома культуры, раз за разом проживая одну жизнь за другой. И не было ничего счастливее тех самых часов.

В четырнадцать, когда пришло время решать своё направление, не задумываясь выбрала ветвь преподавания. А чуть позднее окунулась в сферу литературы уже основательно — сам глава Дома основателей одобрил моё прошение о безграничном доступе в библиотеку города.

Тогда-то, в свои семнадцать, я могла посещать любую секцию в любое время дня, и брать книги в неограниченном количестве и на тот срок, на который они мне были нужны.