Город металлических людей. Книга вторая

Глава 1. Весна в новом доме

– Милая, вернись в дом, там же холодно, – услышала Лаура голос Джордана, доносящийся из комнаты. Она сидела на крошечном балконе, кутаясь в теплую накидку. – Нагуляешься еще.

По лицу девушки скользнула улыбка: счастливая и немножко снисходительная. Так улыбаются, радуясь трогательной заботе о себе, может быть, совсем лишней в данный момент, но при этом такой приятной, искренней и теплой. Лаура мечтательно опустила веки и несколько секунд еще сидела, вдыхая аромат весны и подставляя свежее личико лучам ласкового апрельского солнца. Затем она без сожаления поднялась и шагнула в квартиру.

– Там тепло, и на меня светит солнышко, – сказала она Джордану, сидящему за столом. Мастер-вор, развернув на столе кожаную скрутку с множеством кармашков, сосредоточенно перебирал свою коллекцию отмычек. – А ведь я лесной житель и привыкла к зимним холодам.

Девушка подошла к вору и, обвив сзади руками его плечи, уткнулась лицом в распущенные темные волосы. Джордан блаженно закрыл глаза и отложил инструменты. В комнате, казалось, замерло время и исчезли звуки, только два сердца негромко стучали в унисон. Надышавшись травяным ароматом чистых волос, Лаура обошла стол и села напротив вора, с нежностью смотря на него. Он улыбнулся, взглянув в милое светлое лицо, обрамленное тонкими белокурыми прядями.

– Я знаю, что ты не боишься даже ненастья и холодов, – проговорил Джордан, – но, милая…

– Ты опасаешься, что меня кто-то заметит? – закончила за него лесная ведьма. Вор медленно кивнул. Он знал, что они с Лаурой в безопасности и никто не обратит внимание на девушку, сидящую на маленьком балкончике, к тому же их окна загораживали пышные ветви старой липы, уже начинавшие покрываться яркой зеленой листвой. Но Джордан все равно пока еще тревожился и никак не мог побороть это чувство.

Они с Лаурой перебрались в это жилище совсем недавно. Новая квартира находилась на третьем этаже, была очень светлая и просторная, и – о чудо! – им повезло: одно из окон выходило на узкий балкон, на котором едва мог находиться один человек. Но даже такие балконы в городских домах были редкостью и почти роскошью.

Всю зиму Джордан с Лаурой прожили в старой квартире вора. Поначалу они сильно таились, и девушка долго никуда не выходила, проводя все время в четырех стенах. Но успокоилась стража, расслабился Город, и был позабыт инцидент с поисками лесной ведьмы, для которых на улицы когда-то выпустили даже машины. Когда вор убедился, что Лауру уже точно никто не собирается искать, они стали выбираться на прогулки: сначала на короткие, недалеко от дома, затем все дальше и дальше. Наконец они в своих путешествиях добрались до ближайшего леса, и теперь это стало любимым развлечением ведьмы.

Над Городом уже воцарилась зима, но снег в этом году снова не выпал, на радость Лауре: язычница усердно собирала опавшие листья, чтобы сделать из них разные снадобья. Пока она кружила между деревьями, то и дело нагибаясь за нужным ей растением, Джордан, прислонившись по обыкновению к какому-нибудь широкому стволу сосны или дуба, с нежностью и легкой грустью наблюдал за ее тонкой подвижной фигуркой в пестром наряде. После тех страшных событий девушка наконец послушалась и согласилась носить городскую одежду, чтобы не привлекать к себе праздного внимания своим домотканым платьем с искусной вышивкой. Она сшила себе теплую куртку, похожую на ту, что была у Эбигейл, только не из кожаных лоскутов, а из разноцветных меховых обрезков, которые принес ей Джордан. Девушка надевала ее поверх платья с длинной расклешенной юбкой, какие принято было здесь носить, и теперь даже стала похожа на городскую модницу, хотя покрасоваться ей было не перед кем. Когда Джордан вел ее по улицам города, их облик тут же стирался из памяти встречных прохожих. Их не замечали и не запоминали, благодаря таинственному дару Ночной тени. В одиночку девушке Джордан выходить пока не разрешал, но она не сердилась, а всегда терпеливо ждала его дома.

Скромное холостяцкое жилище, где раньше коротал вор свои одинокие дни, теперь принадлежало им двоим, но, каким бы уютным оно ни казалось, Джордан очень хотел, чтобы его возлюбленной жилось с ним еще лучше. Его квартира была темная и мрачная, и кроме кровати да грубого стола с примусом в ней ничего не было. К весне мастер-вор нашел новую квартиру: светлую, просторную, с балконом, перегнувшись через перила которого можно было дотянуться до листьев старой липы.

***

Лаура никогда не заикалась, что ей неудобно или неуютно жить у Джордана. За той ночью, о которой она сама попросила его, чтобы спастись от пугающего и такого нежеланного брака с шаманом их лесного племени, последовало множество других, привязавших ее душой и телом к влюбленному вору. Сильные руки, оградившие ее от опасности и чужих притязаний, дотронулись до сердца и приручили его, и, оглядываясь назад, девушка с ужасом думала о том, что когда-то готова была отправиться за Леобеном в Квартал механистов. Она отгоняла эти воспоминания, но они все возвращались, пугая ее воображение жуткими картинами, от которых сжималось сердце. Картинами, в которых она где-то в чуждом месте с неблизким ей человеком, хотя всей душой ее тянуло к Джордану. Лесная ведьма пугалась того, что могло бы произойти, сделай она неправильный выбор, и несмотря на то, что сейчас она находилась рядом с любимым, ей вдруг становилось нестерпимо больно. Словно невидимые силы снова и снова пытались напомнить, как ей повезло, ведь она чуть не сделала непоправимую ошибку.

Эти мысли чаще всего заставали Лауру ночами, когда она лежала в постели, опустив светлую голову на горячее плечо спящего возлюбленного. Они не давали ей уснуть, и, прижимаясь к нему каждой клеточкой своего тела, ведьма снова и снова думала о том, что могла потерять его. Точнее, не получить. Отказаться самой. Не испытать всех тех чувств, что дарил ей любящий мужчина, который хранил ее жизнь в своих крепких руках, как жемчужину в самой твердой на свете раковине. В эти моменты Лауре хотелось просочиться внутрь него, слиться, раствориться в нем полностью, и, зная, что сейчас он совсем близко, заключенный в ее хрупкие объятия, она ощущала, как захлестывает ее необычайное счастье и облегчение, что все эти глупые мысли – только лишь мысли. Она не ушла в кошмарный железный город за Леобеном. Ее больше не разыскивает стража. Ей уже не грозит свадьба со старым шаманом. Она тихонько всхлипывала и засыпала на груди Джордана под стук его сердца, а он, пробормотав что-то в полусне, машинально гладил ее белокурую головку и снова проваливался в глубокий сон.