Город Низких Облаков

26

Он наблюдал, как девушка настраивает ослабевшие струны, прикидывая на слух, похоже или нет звучание на то, которое должно быть. Идеальным музыкальным слухом девушка никогда не обладала, благо нашёлся в столе гитарный тюнер, в котором на удивление даже не села батарейка. Хорошая вещь всё-таки для таких, как Алина.  Проверив звучание несколькими аккордами и оставшись довольной результатом, она робко взглянула на мужчину, не зная, что можно ему спеть. Раз уж петь, так что-то из своего, только своё совершенно не подходило к её нынешнему лирическому настроению. Не всем же известный "Перевал" ему исполнять... Наконец, пальцы стали перебирать струны и полилась мелодия. Сперва Алина думала просто мелодией и отделаться, но потом отчего-то всё же запела:

Когда уж ночь ползёт к нам от опушки

И за окном становится темно,

Я пью здесь чай из золотистой кружки,

Гляжу во двор сквозь запотевшее стекло.

Свет фонарей в такой глуши в новинку,

Но глазу он приятней и родней,

Он манит повернуть на ту тропинку,

Что пролегла от сада до дверей.

Пройти под светом фонарей до речки,

На блики света на воде взглянуть.

Замёрзнув, возвратиться к печке

Или к любимому прильнуть.

Я обжигаю губы сладким чаем,

И места в сердце нет теперь тревогам.

Мы часто красоты не замечаем,

Что ночью притаилась за порогом.

Она умолкла и нерешительно взглянула на Лёшу. Он не стал говорить, понравилось ему или нет. Хотя взгляд его был сияющим. На самом деле он не мог бы ответить, что ему было приятнее: слушать голос девушки, следить, как тонкие пальцы одной руки зажимают аккорды, а другой перебирают струны, или просто нравилось, что она не отказалась спеть ему. Это была его маленькая победа, как он считал. Девушка испытующе смотрела на него, и он признался:

- Не думал, что ночь может вдохновлять тебя… Мне казалось, ты боишься её.

- Я не боюсь ночи. Я боюсь остаться одна.

Лёша кивнул. Это он понял ещё вчера.

За окнами по-прежнему было темно. Идти к сосне смысла не было: в окно заглядывала яркая убывающая луна, доказывающая, что облаков в небе нет. Хоть и было время суток, когда положено отдыхать, после пережитых событий сна не было ни в одном глазу ни у Лёши, ни у Алины. И всё же следовало отправиться спать… Хотя бы для того, чтобы не наделать глупостей, а то он за себя уже не ручался, а за Алину тем более. Но несмотря на голос разума, Лёша решил предпринять попытку продолжить этот вечер:

- Споёшь ещё?

- Нет… - лукаво улыбнулась Алина, отставляя в сторону гитару. - Это нечестно…

Лёша улыбнулся в ответ. Он понимал, что именно она пытается ему припомнить и на что намекнуть. Только вот время снова было не самым лучшим. Мужчина знал, что поцелуем дело не ограничится. И мог гарантировать, что Алина ещё не раз упрекнёт его потом, если он сейчас поддастся эмоциям.

- Я вообще-то пришёл попрощаться с тобой, - сообщил он. – Завтра я отправлюсь к Аттиз Иру, и постараюсь с его помощью во всём разобраться… - он жестом попросил Алину не перебивать его. – Если со мной ничего не случится – я вернусь к тебе… и обязательно выполню твою просьбу, если ты не передумаешь…

- Я не передумаю, - уверенно ответила она. – Но я пойду с тобой. Если этот мир и вправду придумали мы с Артуром, то будет низко и подло отпускать тебя одного. Я жалела, что оставила тебя с Глорфом, и я не хочу снова испытывать ненависть к себе…

Она умоляюще смотрела ему в глаза, надеясь, что не придётся долго уговаривать его. Лёша вздохнул. Он предвидел, что не раз ещё будет ругать себя за то, что не настоял на своём, поэтому с тяжёлым сердцем ответил:

- В таком случае, спокойной ночи… - мужчина поднялся с кресла и направился в соседнюю комнату, в дверях обернувшись: - Будет страшно – приходи!

Алина фыркнула. Ей не будет страшно. И она не придёт к нему. Девушка твёрдо решила, что нельзя провоцировать мужчину, пока не будет ясно, кто такая Наэлья. К тому же хотелось доказать Лёше, что он берёт себе в попутчики не трусливую девчонку, а ту, которая будет помогать и не обременять его. К тому же ей было обидно, что он не поддался соблазну и проигнорировал её намёк. Так что теперь было делом принципа не обращаться к нему.

***

Вечером следующего дня Алина с Лёшей всё-таки добрались до леса. Девушка относилась к грозящей опасности философски, поскольку мир выдуманной книги просто не мог казаться ей страшным. Её куда больше заботило ожидание грозы, поскольку, хоть и парило, но явных предвестников скорого появления на небе туч не было.

В этот клонящийся к закату день им не суждено было отправиться на поиски Аттиз Ира – грозы так и не дождались. Девушка лениво собирала чернику и ела её, временами набирала горсть ягод для своего спутника. Она кормила его с руки, поскольку его ожоги ещё болели, словно магическая энергия скопилась в коже и постоянно напоминала о себе. Лёша не отказывался от предлагаемого угощения. Ему нравилась эта забота, и нравилось смущать девушку, невзначай касаясь губами кожи на её ладонях. В светлое время суток Алина как-то забывала, что уже выдала с головой все свои чувства, и вела себя так, что Лёше невольно хотелось подразнить её.

Смеркалось. Однако Лёша не собирался возвращаться в посёлок, утверждая, что к ночи гроза обязательно соберётся. Когда стемнело окончательно, они сели на сухой, ломающийся под ногами, мох под сосной и принялись ждать. Незаметно Алина уснула, прислонившись спиной к сосне, а мужчина ещё долго сидел, глядя на неё и гадая, чем закончится это их путешествие.

Девушку разбудил раскат грома. Такой силы, что показалось, будто это не гром вовсе, а несильное землетресение. Она вздрогнула от резкого звука.

- Спи-спи, - прошептал Лёша, но Алина уже проснулась. – Мы уже переместились, - сообщил он довольно буднично, поскольку для него такие перемещения не являлись чем-то особенным.