Город потерянных снов.

Пустое золото.

Я не боюсь никак перемен,
Расставание не смертельно.
Я смело покидаю свой дом,
Невзирая на твое удивление...
Дописав строчку, я перевернула лист и убрав за ухо прядь пепельно-русых волос, закусила конец карандаша. За окном снова шел сильный дождь, мне нравилась путешествовать в такую погоду, я чувствовала себя в своей стихии. Подтянувшись на не удобном сидении, я уперлась ногой с соседнее кресло. Наушники в ушах, любимый рюкзак и толстовка, что еще нужно для полного счастья?
Ты сказал мне, что я слаба
Не способна принимать решения.
Посмотрел на меня свысока,
Разорвал со мной отношения.
Ты никогда не терпел меня,
Я была тебе только обузой...

Кто-то стукнулся о спинку моего сидения и выругался, все потому, что автобус резко затормозил. Здесь весьма душно и воняет сыростью, пассажиров мало. Редко кто выезжает за город в такую погоду, но не я. Сунув свои записи в рюкзак, я накинула капюшон и выбежала из автобуса, поймав на себе мимолетный взгляд парочки пожилых пассажиров. Двери транспорта сразу закрылись, кряхтя и выкидывая столб темного дыма, он отъехал от остановки. Я оглянулась по сторонам, почти ничего не было видно, сплошной туман, гора и лес. Кто бы мог подумать, что в шестнадцать с половиной лет я так разругаюсь со сводным братом, что преспокойно нацарапав записку: «Мама, я переехала жить туда, не знаю куда, чтобы Вы не растили то, не знаю что!», соберу вещи и свалю из дома в ураган, да и еще на совершенно не известной мне остановке, рядом с лесом. Сегодня все изменилось, сегодня я ослушалась свой внутренний голос, плюнула на здравый смысл, на чувства своей мамы, на доброту отчима и уйду. Только вот куда мне идти, я не подумала. Можно было бы укрыться у подруги, но я ни с кем не общаюсь.

Зовут меня Анна-Мария Элисон. Как вы уже поняли, мне шестнадцать. Семь лет назад, после смерти отца, я переехала с мамой в Ирландию из Питера. Зеленоглазая девчонка, среднего роста, живу в обеспеченной семье художницы и скульптора. «Знайка с косичками, везде лезет, в общем, сучка» — так говорил, говорит и будет говорить мой восемнадцатилетний сводный брат Джим, а вот и он. Я вытащила из кармана куртки телефон и посмотрела на экран. Может не брать трубку, какая ему разница, что со мной, после того как он же сам послал меня. От этой мысли мне стало стыдно. «Он же твой брат, пусть и сводный» — говорил здравый смысл. — «Ты сама виновата. Нужно стучаться, когда видишь, что дверь в гостиную закрыта». Черт, да откуда мне было знать, что он там с девкой кувыркается? Это не повод кричать на меня последними словами и вышвыривать из дома. Слезы сами полились по щекам. Почему все это происходит именно со мной? Это мамин дом, а не его. И я ЕЁ дочь, а ему я никто! Он не имел права делать этого. С досады, я швырнула свой новенький телефон о дерево, вызов сразу прекратился. Это был подарок отчима на мой день рождения... Переключив музыку в старом плеере, я твердо зашагала вниз по горе. Сквозь слезы, смутно видела дорогу, да и еще этот чертов туман. Может быть, я зря все это затеяла? Сидела бы сейчас дома, пила чай. Я понятия не имею, где вышла и как далеко нахожусь от города. Может подождать следующего автобуса? Да, только вот, когда он придет. Сегодня или завтра или никогда. Этот чертов транспорт петлял здесь по серпантинам, водитель явно заблудился... Вот, черт! Почему я не подумала об этом раньше! Вытерев мокрым рукавом толстовки лицо, я увидела впереди на спуске две фигуры, наверняка мужские. Они очень медленно шли мне на встречу. Хм, кому-то тоже, как и мне дома не сидится. В душу закралось подозрение и страх, внутренний голос твердил «сворачивай, пока они тебя не увидели».
— Заткнись, — прохрипела я себе под нос.
По мере того, как они ко мне приближались. Я все четче видела путников. Они были одеты во что-то белое, шли без капюшонов и... Как я не старалась разглядеть их лиц я не могла. Братец так сильно толкнул меня к стенке, что очки, которые были у меня на лбу, разбились вдребезги. Сердце учащенно забилось. У меня конечно астигматизм, но не могу же я быть слепой на столько. В руке одного из них, что-то сверкнуло. Нож?! «Поздравляю, ты влипла».

Я остановилась и судорожно полезла в свой портфель за фонариком или еще чем-нибудь. Черт, ну где же он. Ко мне приблизились две длинные худые фигуры, похожие на тряпичных людей, без глаз и одежды, они шли в полном молчании... прямо на меня. Я резко отшатнулась на пару шагов, они прошли, не обращая ни малейшего внимания на шокированного подростка, будто бы приведения здесь я, а не они. Я в полном шоке с дрожащими от страха руками проводила их взглядом, боясь издать лишний звук. Они шли в гору, я присмотрелась к маленькой металлической вещице, которую держал один из них. То, что я поначалу приняла за нож, оказалось всего лишь
маленьким подсвечником.
Прогремел гром, ярко сверкнула молния. Я зажмурилась, прикрыв ладонью лицо. Фигуры пропали. Пальцы сами разжались, и я выронила фонарик на мокрый асфальт. Меня била сильная дрожь, то ли от страха, то ли от холода. Телефон! Схватив еще горящий фонарик, я побежала в ту сторону, где бросила его. Экран треснул, но смартфон работал вполне исправно. Черт, ненормальная! Дрожащими руками я набрала номер мамы. Не отвечает. Я сбросила и снова набрала. Гудок, еще один, она скинула вызов. Так, стоп! А что я ей скажу? Что видела странных людей, которые исчезли при вспышке света? Нет, мне сразу же пропишут диагноз и отправят в психушку, на радость брату... Я провела большим пальцем по дисплею.
— Она не ответит.

Как громом пораженная я подпрыгнула на месте, крепко прижав телефон к груди. Сзади меня стоял знакомый силуэт. Соломенные волосы и карие глаза, почти черные. Джим!
— Откуда ты здесь?
— А как ты думаешь? — он фыркнул и развел руками.
Я уставилась на большой кухонный нож. Внутри все перевернулось, ноги стали ватными. Идеальное место для этого...
— Не подходи ко мне, — дрожащим голосом произнесла я.
— Послушай, мы живем в 21 веке, знаешь такую штуку — он показал на свой телефон, там был мой, ник и местоположение — «Долина слёз».
— А зачем тебе нож? — я направила фонарик на его руку. Меня трясло от холода, но я не теряла бдительности.
— Тебя закопать вот хотел, — он криво улыбнулся, в его глазах мелькнул недобрый огонек, — знаешь, лес ночью штука опасная. — С полной серьезностью заявил он. — Поехали домой, я уже весь вымок, да и ты тоже. Мама не обрадуется, когда узнает, что произошло.
Вот именно, ПРОИЗОШЛО! В этом виноват только ты, а не я. И потом, глупо полагать, что кухонный нож спасёт от медведей или волков.
— Они с Алеком еще не дома?
— Нет, — он протянул руку, — пошли.
Ехать с ним не очень то и хотелось. Бесит он меня. То готов убить на месте, то, как добросовестный брат, разыскивает и доставляет домой.
— Да пошел ты, — огрызнулась я и зашлепала к машине, когда он резко дернул меня к дереву и, сорвав капюшон, поднял над землей. Брат хладнокровно душил меня. «Какого черта?!» Я впилась ногтями в его руку и начала барахтаться. Пару раз я не хило заехала ему по грудной клетке ногой, но он не шелохнулся, будто удары для него были вредны не больше, чем укус комара. Тем временем, он все мощнее сжимал пальцы вокруг моего горла, выкачивая воздух из лёгких. Если он не задушит меня, то свернет шею это точно.
«Отпусти меня» — беззвучно, одними губами произнесла я.
Черные глаза Джима бесчувственно всматривались в мое покрасневшее лицо. Неожиданно что-то молнией с неистовой силой налетело на него. Я бессильно упала, крепко ударившись локтями и коленками о мокрую землю. Меня схватили за шкирку и рывком подняли на ноги, которые тут же подкосились. Я судорожно вздохнула и перевела взгляд на парня в очках, который, что-то говорил, повторяя одни те же слова, он держал меня под руку. Брат дрался с каким-то парнем, лицо которого скрывало белая повязка. Тем временем меня подхватили под руку и оттащили за дерево. Я судорожно вздохнула, я слышала только шум крови в своих ушах. Парень крепко держал меня под руку. Он снова наклонился ко мне и, что-то сказал. В ярком свете молний, я разглядела, как он выглядел. Каштановые спутанные волосы, карие глаза, худощавое телосложение. Все еще не наглотавшись холодного воздуха, который обжигал легкие и так был нужен мне, я замотала головой в разные стороны и показала свободной рукой на ухо, давая понять, что не слышу его. Ярый стук сердца и крови оглушал меня. С другой стороны в дерево что-то врезалось, послышался тяжелый треск. Я схватилась за уши, в моей голове кто-то истошно визжал, заглушая рев ветра и треск молний. Я упала на колени в надежде уйти от навязчивого шума, но он, напротив, с каждой минутой, становился все громче. Парень беспомощно стоял рядом, я склоняла голову все ниже к земле, сильнее прижимая ладони к ушам. Истошно противный голос, от которого можно сойти с ума. Он копался в моей голове, вытаскивая мгновения короткой жизни из лабиринта воспоминаний. Я не могла кричать от боли, так как не было сил. Я открыла глаза и встала, упираясь о крону дерева, у меня словно отшибли память. Я смотрела на вымазанный в грязи рюкзак, который крепко сжимала в руках.
— Анна-Мария? — осторожно обратился ко мне парень.
Откуда он знает мое имя? Я помедлила с ответом и прислонилась головой к кроне дерева. Моя голова словно была не моей, будто кто-то ворвался в неё. Холодные капли дождя, шум бури... Я слышала все это паранормально четко. Мокрая одежда неприятно липла к телу, зубы стучали от холода. Я посмотрела за дерево, тело брата неподвижно лежало в грязи, рядом с убийцей. Парень снял маску. Я оцепенела от увиденного зрелища. Джим. Моего брата убил его двойник — те же соломенные волосы, янтарные глаза. Нет, у меня глюки. Я медленно направилась к телу. Его светлые волосы и куртка были вымазаны в грязи. Он не естественно лежал. Ему свернули шею.
— Мэри? — обеспокоенно позвал меня брат.