Горшок

Горшок

Сумерки обволокли город. Темно-синее небо начинало превращаться в чёрное. В одну минуту зажглись все уличные фонари и витрины. В то же мгновение окна домов запестрели разнообразными красками. Может быть что-то ещё происходило на улице, но это всё, что можно было разглядеть через окно в подъезде старой многоэтажки. На одном из её лестничных пролетов, подле окна устроилась компашка молодых людей. Лиц их не было видно, лишь силуэты, так что казалось, что говорят не люди, а тени. Двое сидели на подоконниках, один стоял, облокотившись на перила, двое примостились у противоположных от друг-друга стен, один стоял на проходе к ступенькам, а последний устроился в углу. Один молодой человек активно жестикулировал левой рукой, в которой тлела сигарета, испуская свой дух, рассуждал:

(Тень 1): Всё это беллетристика! Вашему благословенному народу не нужны эти великие идеи! Они пригодны только нам – сатрапам собственной жизни. Им же надо лишь заполнить собственную пустоту! А какая у них, спрашивается, «пустота»?!, – он замер в ожидании ответа, но все молчали.

(Тень 1): Им надо заполнить три пустых пространств: во-первых – это их живот, во-вторых – это их кошелёк, а в-третьих – это их голову, да и то последняя не у всех присутствует. Но если выражаться обобщенно, то всё выглядит примерно так!

Он сделал глубокую затяжку, ознаминуя конец своей речи. В подъезде повисло молчание, лишь с улицы доносились редкие звуки машин, а за дверью одной из квартир слышалась ругань.

(Тень 2): Но это понятно, – начал говорить молодой человек, сидящий на подоконнике и попивающий коктейль.

(Тень 2): Что вы, достопочтенные господа, сможете сказать по третьему элементу человеческой формулы, то есть про sensum, а если быть точнее, то про самое странное и дурманящее из них?

Первый оратор было уже начал, но тут нужда отвлекла его от мысли: он хотел сплюнуть горькую слюну на пол, но резко опомнился и сделал это в одну из пустых банок. Туда же направился и бычок от сигареты. Покамест он это делал, другой юноша, прислонившийся к стене и лениво потягивавший пиво, начал:

(Тень 3): Собственно здесь всё просто..., – он сделал глоток.

(Тень 3): Вы говорите про банальный инстинкт размножения и его можно было бы внести отдельным фактором к пустым пространствам, но негоже государству заботиться о том, как совокупляются его граждане. Но тут мы натыкаемся на важнейший аспект всей жизни нашего вида, ведь если бы не эти чувства, то человечество вымерло. Хвала эволюции, что в нас так сильна природа. Правда, в некоторых она преобладает уж настолько сильно, что ничего цивилизованного в них не остается. Этих особей спасает только язык, культура и социализация. Именно благодаря этим людям так сильно развит в нашей культуре культ любви.

(Тень 4): А вы считаете, что его стоило бы упразднить?, – перебил его молодой человек на подоконнике.

(Тень 4): Что великие умы, поэты, писатели говорили нам об одном желании размножения?(Тень 3): Да., – ответил юноша с пивом.

(Тень 4): Простите, но как-же это единение и...

(Тень 3): Вы – романтик!, – теперь его перебил тот.

(Тень 3): Всё сходится к одному процессу или симуляции его, то есть, если соизволите, к сублимации. Не надо сильно преувеличивать и приукрашивать деятельность homo! Однако меня гложут мысли о том, что делать с этим инстинктом. Если мы научились хорошо манипулировать желаниями и предугадывать поведение, то тоже самое можно провести и с этим процессом. Поставить, так сказать, на конвейер. Только вот зачем все эти романтичные и сентиментальные игры?

(Тень 5): Вот тут уже вы неправы., – заявил молодой человек, сидевший на перилах.

(Тень 5): Любовь, давайте именно так обозначать это процесс, необходима и выгодна абсолютно всем. Смотрите: вся эта масс-медийная культура, необходимые ритуалы свиданий и т. п., произведения, продукты маскота любви делают деньги. Представьте, какие деньги! Это значит, что данный товар востребован потребителем и, как свойственно капиталистической системе, мы наблюдаем перепроизводство, но здесь оно не так критично, ведь нет срока годности. Если деньги зарабатываются, рыночек работает, то и экономика развивается. Это выгодно всем. Следующее, – это заполнение пустого пространства . Любовь можно отнести сразу ко всем трем элементам. Допустим, что «живот» – это вся в принципе животная сущность, то есть сюда мы поместим инстинкт размножения. «Кошелёк» – мы его заполним деньгами, которые человек заработает на ней, ну или потратит. «Голова» – тут мы поместим понятную идею в мозги человека, а они уж сами преобразуют её в творчество, например, а там колесо Сансары даст оборот. Не у всех ещё, правильно замечено, эта голова есть, но в таком случае можно легко прожить только с «животом» и «кошельком». Выходит так, что любовь выгодна в государственном плане, но на этом плюсы не кончаются. Стоит упомянуть про естественный отбор, который беспощаден к слабым, а значит в нашем виде остаются только сильные.

(Тень 1): Да, но вот беда... , – перебил его молодой человек, закуривающий новую сигарету.

(Тень 1): Те, кто сильны не особо и развиты и не у каждого есть «голова». Выходит так, что люди с головой не хотят размножаться, и здесь мы наблюдаем статистику:в развитых странах с высоким уровнем жизни и образованием – низкая рождаемость. Этот акт гуманизма приведет к гибели, так как не во всем мире подобная картина. Да и если бы она была, то высока доля вероятности, что она привела к вырождению. В наше время в одной пост-индустриальной стране развивается экономика, культура и наука, в другой, уже аграрной или дай бог индустриальной – плодятся сотнями и, как настоящие нахлебники наживаются на развитых странах, но не культурно, а технологически. В итоге, мы вновь увидим падение Рима.

(Тень 3): Животные..., – буркнул юноша с пивом.

(Тень 6): Если мы ничего не предпримем., – добавил до этого молчавший парень у стенки.

(Тень 1): Беда в том, что люди с «головой», заразы такие, не хотят размножаться! Что с этим делать – стоит подумать. Тут нужна новая система... , – продолжил молодой человек с сигаретой.