Господин Фортуна

Глава 1. О размеренной жизни

Миракл сжал ручку на огромной дубовой двери, после того как на его стук ему никто не ответил. Он выкрикнул Госпоже еще одну просьбу встать или хотя бы позволить ему войти, но комната ответила глухим молчание. 

Дворецкий напрягся и дернул ручку двери. Массивная дверь тихо отъехала в сторону, открывая вид на большую спальню: окно закрыто, задернуты и толстые шторы, а кровать была аккуратно застелена, словно в ней и не спали, хотя Миракл помнил, как вчера проводил Госпожу до комнаты и отправил к ней Госпожу Фиалу, чтобы та помогла раздеться.

— Понятно, — пробормотал дворецкий, закрывая за собой дверь в спальню.

Шаги мужчины утонули в утренней тишине коридоров.
 

* * *

Дворецкий открыл дверь в кабинет, который встретил мужчину опять же закрытыми шторами и запахом недавно потухшей лампады, которая догорала на столе, откидывая тонкую тень на силуэт человека на столе. Дворецкий тонко улыбнулся, понимая, что вновь оказался прав.

— Госпожа, читать в темноте вредно для ваших глаз, и поверьте — это не мне придется ехать в Оптическую Аптеку, а вам, — напомнил Миракл, подходя к окну и дергая шторы, впуская яркий свет в комнату, который позволил увидеть девушку, сидящую на столе и задумчиво рассматривающую стенку перед собой. 

На свет девушка отреагировала тем, что прикрыла лицо рукой и мучительно застонала от боли: глаза, не привыкшие к свету за последние пару часов, неприятно резало, и сколько бы девушка не пыталась стряхнуть это неприятное чувство, ничего не помогало. 

— Выключи солнце, оно сегодня раздражает, — простонала девушка, спрыгивая со стола и отворачивая голову от окна, чтобы свет не бил по глазам.

Фланелевые края пижамных брюк тянулись по полу, потому что девушка, видимо, снова стянула резинку на бедра, заявив, что так удобнее, наплевав на все правила этикета, которые, казалось, невозможно ей вложить в голову. 

— Как бы я ни хотел: это невозможно. Солнце, насколько, я надеюсь, вы знаете, не поддается воле человека, — размеренно сообщил Миракл, дергая левую штору в стороны и шире раскрывая окна, — и я повторюсь, Госпожа, штаны носят на талии, и эти нормы как раз диктует общество, — мужчина мягко улыбнулся. Девушка фыркнула и, юркнув на кресло, отвернулась от дворецкого, в этот раз уставившись на дверь в кабинет.

— Предлагаешь мне выступить за право носить брюки так, как хочется? — девушка попыталась сдержать усмешку. 

— Не думаю, что его Императорское Величие рассмотрит это как акт демократии — скорее как акт абсурда, — Миракл развернулся в сторону кресла, подходя к девушке и замирая ровно за спинкой, ожидая указаний. 

— Скажем, что это акт любви и уважения к людям. Выступим за гуманизм, — поддержала игру девушка, откидывая голову назад, на спинку, чтобы посмотреть на дворецкого, который ей улыбался. 

— Приличные дамы спят в своей комнате. А не в рабочем кабинете, — напомнил Миракл. — Будьте добры, — чуть прикрыв глаза и склонив голову в знак уважения, попросил дворецкий, указав рукой на шкафчик, где должен был лежать гребень для волос.

Девушка хмыкнула и, пожав плечами, достала из шкафчика дорогой по эфларским меркам гребень из сплава железа и серебра, что придавало ему блеска. Среди дам общества Эфлары было модно иметь серебряный или золотой гребень с камнями. Девушка же их ненавидела за эти блестящие камешки, которые больно цеплялись за волосы. Поэтому гребень был легким, с минимальным добавлением железа и без драгоценных камней и любых других украшений. 

— Именно об этом я и говорю. Мужчины же иногда засыпают в своих рабочих кабинетах, или же сутками оттуда не вылезают. А женщину ждет порицание за сверх трудовую активность. Не находишь в этом что-то… — девушка замялась, не зная, какое слово подобрать. 

— Госпожа, вы не правы, смотрите на все слишком поверхностно: женщина — хранительница очага, на нее возложена большая роль…

— Роль слуги, — пробормотала девушка, выравнивая спину в кресле и позволяя Мираклу расчесать ее волосы, мужчина же сделал вид, что не услышал этого.

— Она должна воспитать новое поколение, которое исправит ошибки старого, внесет свои, но, так или иначе, сделает этот мир лучше. И поверьте мне, я знаю как никто другой: эта работа не из легких, — гребень прошелся по кончикам волос, расчесывая запутанные после сна рыжие пряди. 

— Женщина способна на большее, чем возня с детьми, — фыркнула девушка, но не дернулась, удержав спину прямо, даже когда больно потянуло от гребня. 

— Никто и не спорит, вы способны и войну остановить, но, Госпожа, разве я говорю, что роль женщины — вечно бегать за детьми и мужем? Глупая женщина так не поступит, она найдет время всему, но все же мировые правила испокон времен таковы: мужчина — сильная фигура мира, обеспечивающая женщин и детей достатком и безопасностью, а женщина — возвышенное прекрасное существо, дающее любовь и счастье, — мерно ведя гребнем от макушки к концам, нерасторопно рассуждал мужчина, и девушка позволила себе расслабится и прикрыть глаза. 

— Я и не говорю о том, что женщина должна прямо сейчас идти на войну, кинув своих детей и мужа в доме одних. Я о том, что женщина — не просто подстилка под ноги мужиков, — за это слово Миракл больно дернул спутанную прядь гребнем. Девушка обиженно зашипела, но не исправилась, — Нельзя просто так бить женщину, думая, что она не даст сдачи, нельзя лишать ее права голоса только из-за того, что она умеет готовить и способна родить ребенка. Ведь именно женщина дала вам право жизни. А мы относимся к ним как к… коврику в ванной комнате. 

— «К вам» и «вы», — поправил ее дворецкий, — вы тоже леди, Госпожа, — напомнил Миракл. Девушка промолчала, хотя было видно, что она горит желанием сказать многое. Очень многое. 

Миракл продолжил расчесывать волосы Госпожи, пока те не перестали путаться и пушиться, ложась ровными прядями на плечи, а девушку чуть бил озноб. Она, наверное, никогда не привыкнет к тому, что кто-то касается ее волос, кроме того еще и расчесывает их так аккуратно. 

— Косы или собрать хвост, как вы любите? — деликатно поинтересовался дворецкий, отходя на шаг назад, оповещая о том, что свою работу он закончил.

— Хвост, — не особо задумываясь, кинула девушка, вновь уперев взгляд в точку перед собой, над чем-то размышляя.

— Ваша привычка выпадать из реальности порой пугает, — усмехнулся мужчина. — Позволите поинтересоваться: почему вы всю ночь провели в кабинете, который мне теперь придется убирать? — Мужчина позволил себе короткий взгляд на пол, где большая часть бумаг валялась вокруг стола, а на столе лежали какие-то вырезки из газет. Ярко алой помадой на некоторых бумагах были выведены чьи-то имена и инициалы. — Я куплю вам авто-перо с разными наполнителями, это обойдется дешевле, чем рисовать дорогой чародольской помадой. 

— Миракл, — укоризненно протянула девушка, — Фиала не заметит, — пристыжено буркнула она, чуть махнув головой и раскидывая рыжие волосы по плечам, — особенно, когда узнает, ради чего все это,— восторженно прошептала девушка.

— И для чего же? — уклончиво поинтересовался дворецкий, через плечо девушки рассматривая бумаги на столе, и чуть отшатнулся, не ожидая того, что девушка вскочит с места, и в следующую секунду ее синий пижамный мужской костюм мелькнет где-то под столом. 

— Вот! — выкрикнула девушка, выбираясь из под стола и победно сжимая в руках газетную статью, где на развороте был какой-то мужчина. Даже несмотря на черно-белое изображение можно было понять, что волосы мужчины поразительного черного цвета, ведь именно этот цвет неудачно лег пятном.

— И что это...? — чуть прищурившись, спросил мужчина, всматриваясь в изображение и ища знакомые черты в этом орлином, чуть горбатом носу, широких соболиных бровях и довольно красивом мужском лице. 

— Кто, — поправила девушка, вновь запрыгивая на стол поверх бумаг. Дворецкий осуждающе прикрыл глаза. — Я веду себя прилично при посторонних, а ты не посторонний, — с какой-то наивно-детской улыбкой напомнила девушка. 

Стоило ей положить лист с портретом на стол, как улыбка медленно сползла с ее лица, а взгляд напряженно уставился на мужчину на бумаге. Сама девушка быстро перекладывала разукрашенные в помаду листы с одного места на другое. 

— Это ассер Драгоций, — сообщила девушка, ткнув пальцем в портрет. — Ровно месяц назад его избрали Лорд-канцлером, а спустя чуть меньше двух недель он стал владельцем, титулованным владельцем, земель Змиулана, — говорила девушка, слезая со стола. — Он обзавелся землей и титулом после смерти своего дядюшки мессира Руниса, что заставляет сначала задуматься, а не он ли убил дядю ради земель, но… — говорила девушка, медленно обходя стол и рассматривая свои записи, ближе подходя к дворецкому. 

— Но...? — спросил дворецкий, когда девушка замолчала и замерла, словно забыла, что говорила вслух. 

— Но те, кто так считает — поверхностные дураки, — фыркнула Госпожа, хватая за руку дворецкого, прежде чем тот успел бы возразить ей. — Вот, — она потянула за собой мужчину к другому краю стола, указывая на разворот новой газеты, на которой было выведено помадой: «РОК ДРАГОЦИЙ!».

Дворецкий внимательно изучил стол, где везде мелькали подобные имена: «Рок \ Дир \ Рунис \ Феликс \ Рэт \ Захарра \ Войт \ Примаро Драгоций». Много же Драгоциев было — об этом и сообщил мужчина, начиная улавливать ход мыслей своей Госпожи.

— Именно! — весело поддакнула девушка, — Представляешь, сколько законных, а еще больше незаконных родственников? Ведь Рунис был в деловых и не только связях с Южными землями Столеттов. Поэтому вывод напрашивается сам: как избрали Фэшиара ас Драгоция и каким образом шел выбор, ведь Рок Драгоций — сын, а значит — прямой наследник. 

— Выборы? — предположил Миракл.

— Нет, тогда бы это было освещено газетами и самим Императором, ведь Руниса, жестокого тирана, который довел свое королевство до кризиса и самого большого голода за последние несколько столетий, убили. Сейчас должна идти борьба за власть. А все проходит тихо и даже без народных стычек. Ведь вроде как люди должны быть против власти Драгоциев.

— Возможно, они боятся? — Миракл с интересом рассматривал фотографию самого Драгоция, пожав губы, потому что-то в нем было, и самое мерзкое — он его помнил. 

— Не знаю… — пробормотала девушка. — И еще эта ситуация с Мандигором. Он — известная личность, директор самой большой школы для мальчиков, и Император так просто позволил ассеру Драгоцию выставить ему обвинение? Знаешь, не это странно… Драгоций должен быть демократом, чтобы его поддержали люди. Он же закрывает самую большую фабрику по производству одежды, где работало много людей: он не боится восстаний или новой вспышки голода?

— Вы считаете, что он просто пешка, которой красиво ходят по доске?

— Для пешки он вызывает слишком много подозрений, но что-то тут не чисто. Или новый Драгоций самодур, или Император что-то затевает. Это совсем не понравится мне — рано или поздно ему надоест моя игра в его друга и он отыграется на мне за все мои декларации о гендерных правах. 

Дворецкий крепче сжал ладонь девушки в своей руке, словно поддерживая ее, говоря, что все будет хорошо, да и тем более, у его Госпожи был горький опыт побега в другие земли. Она справится. 

Девушка благодарно улыбнулась Мираклу.

— Я хочу разобраться с Драгоцием, моей компании это ничем не грозит. Пока... Но мне кажется, что все так не просто. Тут заговор побольше, чем просто: «Давайте свергнем Императора, а зачем? Да черт его знает, нам просто скучно, надо экономику толкнуть в пропасть из-за этого…», — нервно усмехнулась девушка. — Я так устала, — сообщила она, зевая и выдергивая руку из ладони мужчины, потирая виски пальцами, словно у нее внезапно разболелась голова. 

— Вы думаете, Драгоций умнее, чем пока кажется? — дворецкий выровнялся в росте и поправил на руке влажную от потной руки девушки белую перчатку. 

— Да… Этот человек сдерживает разъяренную толпу людей. Я уверена — восстания идут, люди так просто этого не потерпят. Об этом не узнали ни в Службе Безопасности Эфлары, ни Чернолютская Охрана. Этот человек или слишком туп, или слишком гений, и ничего в этом хорошего — нет. 

Дворецкий кивнул на слова уставшей девушки, которая, опираясь руками о стол, тяжело дышала, глядя на листы бумаги. За окном стало темнеть — тучи вновь закрывали небо, как всегда это бывало в конце октября. Вскоре еще пойдет и мокрый снег, что будет самым большим кошмаром для дорог.

— Леди? — встревожено спросил Миракл, когда девушка склонила голову еще ниже, и волосы упали на лицо, закрывая его. — Василиса? 

— Миракл! — раздраженно выкрикнула девушка. — Не смей! Еще одно слово и я… — девушка сжала губы, потому что не знала, как угрожать дворецкому. Тот ничего не боялся, а если и боялся, то пытать этим она его не имела права и не хотела. 

— Мне уйти? — сдержанно спросил мужчина. Ответом ему было молчание и тяжелое дыхание девушки.

— Вон, — тихо сквозь зубы проговорила девушка, под ее потной ладонью скользнула бумага, испачканная помадой. Не выдержав, рука, чуть подогнулась, потеряв равновесие. Девушке пришлось выровняться в росте. — Ты ведь не уйдешь? — устало спросила она, отворачиваясь от мужчины.

— Ваше здоровье мне важнее ваших приказов, — спокойно сообщил Миракл.

— Ты неправильный дворецкий… Ненавижу тебя, — усмехнулась девушка, опираясь о стену. — Сообщи Фиале, что мне нужно черное платье, новая пижама и… Лекарство я выпью за завтраком, — обреченно вздохнула девушка, хотя Миракл догадался еще с фразы о черном платье.

— Врача? — деликатно поинтересовался дворецкий, боясь спугнуть момент покорности Госпожи, иначе все это может закончиться глубоким обмороком.

— Таблетки и Фиалу, — фыркнула девушка, убирая волосы за ухо, но все же отводя взгляд, стыдясь данного. — И платок…

Дворецкий пожал губы, чтобы не выдать паники на лице: по губам стекала светлая кровь, доказывая, что уровень железа в крови крайне мал. Синяя пижамная кофта была испачкана у верхних пуговиц кровью. 

— Госпожа, я напоминал вам, что при рецидивах голову стоит задирать, а не опускать вниз, так вы делаете только хуже. 

— Вот что ты за Дворецкий? Даже когда мне плохо, ты меня ругаешь? — девушка улыбается, и на белых зубах видны капельки крови, что капала с носа. — А во время падения в обморок напомнишь, что важна осанка? — язвительно поинтересовалась девушка, вытирая рукавом под носом, заставив Миракла закатить глаза. 

— Осанка важна всегда, — поправил дворецкий и, в этот раз закатила глаза девушка, — я проведу вас в комнату, куда и позову Фиалу. 

— Без разницы, — отмахнулась девушка, — только про помаду скажем потом… Новую купишь ей, ладно? — усмехнулась она, и Миракл с улыбкой кивнул ей, протягивая руку, за которую девушка тут же схватилась, стараясь рассеять туман перед глазами, который темными точками плясал перед ней. 

— Как вы прикажете, — Миракл улыбнулся своей Госпоже, крепче сжимая ее ладонь, а после счел нужным взять ее под локоть, чтобы ей было проще идти, хотя, по большему счету, это было сделано для того, чтобы леди не оступилась. 

— Пару минут назад мы выяснили, что мои приказы — пустое место, — фыркнула девушка и, поймав укоризненный взгляд дворецкого, совершенно неприлично закатила глаза и задрала голову вверх, чтобы кровь не капала под ноги.

Две фигуры не спеша шли по плохо освещенному коридору, который неприятно давил на слух своей тишиной, разрезаемой лишь неспешным стуком каблучков на подошве дворецкого и шлепаньем босых ног девушки.