Господин снегов. История Кай и Гердана

Глава 23. Свадьба девы весны

Говорят, что моё сердце — камень. Ложь.
Разобьётся на осколки. Не тревожь.
Я в окне увижу нежное лицо.
И с тех самых пор мне не забыть его.

Инкогнито. Навеки твой.

Если бы Кай увидела Фаннора в этот день, то была бы сильно удивлена. Обычно Господин снегов облачался в наряды, столь же роскошные, как и неудобные. Подобные одеяния располагали к неторопливым прогулкам по замершему саду, или же величественному восседанию на троне. Чтобы ни одна складка не поколебалась, жесткий воротник, достававший до гордого подбородка, не смялся, а белая накидка не испачкалась.

Белый шёлк сменил чёрный бархат, серебряную вышивку – тёмно-красный узор на рукавах туники, а светлые волосы были спрятаны в высокий хвост. Конь под Фаннором нетерпеливо фыркал, но стоял смирно, ожидая, пока хозяин попрощается с Холле.

- Я вернусь чуть позже, чем обычно. Хочу навестить старую знакомую.

- Ты ведь не собираешься развязывать с Благим двором войну из-за мальчишки? – обеспокоенно спросила женщина, успокаивающе гладя вороного жеребца по свирепой морде. - Они наверняка вступятся за Королеву цветов, если ты нападёшь на её дворец. Не лучшее время для тебя, мой господин. Снег уже сходит с полей.

- Холл, Мэб не будет нарушать хрупкое перемирие ради Лалерин. Да и я собираюсь нанести лишь визит вежливости, не больше. Было бы грубо не поздравить Лалерин со свадьбой.

- Она выкинет твои дары в ближайшую лужу. И почему тебя вообще волнует судьба этого северянина? Он тебе не ровня.

- Мне далеко до норн, но и я вижу, как плотно сплетены нити судеб Кай и Гердана, - ответил Фаннор рассеяно. – Я хочу убедиться, что он больше не встанет у меня на пути.

Холле покачала головой.

- И всё же ты его не убил, пусть и имел много возможностей.

- Храбрость и упорство должно вознаграждаться.

- Я думала, он напоминает тебе…

- Нет, я никогда таким не был.

Госпожа Метелица хмыкнула.

– Как знаешь. И всё же я напомню тебе, что иногда, пытаясь изменить предначертанное — лишь приближаем его.

– Думаешь, Кай – предначертана юному колдуну с огнем в крови? – невесело улыбнулся Господин снегов. – Нет, Холле. Она моя. И по праву данной её отцом клятвы, и по правы силы. И что более важно... нить её жизни столь же длинна, как моя, и так же обжигает пальцы холодом. Норны не будут врать. Да и я уже пробудил дар Кай. Уже к следующей зиме... всё решится окончательно.

– Тогда почему тебя так заботит тот мальчик?

– Потому что прошлое — должно остаться прошлым, а сердце новой Королевы снегов – принадлежать лишь вечности, а не смертному.

– А может, ты хотел бы, чтобы её сердце принадлежало тебе? – коварно спросила Холле.

Но ответа, конечно же, не получила. Конь Фаннора взмыл в звездное ночное небо, оставив за собой лишь серебристый след, медленно тающий в воздухе.

К тому времени, когда Фаннор оказался над землями бриттов, на востоке уже разгорался рассвет. Повелитель зимы направил коня на светлеющую между темные высокими деревьями тропу, и уже на земле спешился.

Холле была права. Время было и вправду не его. Он мог слышать, как встревожено шебуршат зверюшки у себя в норах и укрытиях, как шепчут начавшие просыпаться деревья, передавая весть, что вернулся Неблагой Король, несущий вслед за собой лишь холод и смерть. Мейв уже скоро будет знать, что он здесь, а значит, стоит спешить.

– Эй, ты! – властно окликнул Фаннор неподвижно стоявшего на обочине мужчину, крепко сжимающего простой деревянный крест в руке. – Ты же слуга Христа? Вы говорите, что ваш бог есть любовь. Тогда может ты скажешь мне, чем же является тогда сама любовь?

– О ложный бог, я лишь жалкий монах, и не все мне ведомо, – тихо, но не так уж и смиренно ответил Колумба. – Но разумею я, что любовь есть прощение и вера.

– Любовь всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит? – усмехнулся Господин снегов, нисколько не задетый непочтительностью смертного.

– Странно, но радостно слышать из этих жестоких уст слова апостола Павла. Это значит, что и для тебя есть надежда на спасение, демон зимы.

– Не думай, что тебе удастся обратить меня в свою веру, проповедник, – недобро сощурил светлые глаза Фаннор. – Ведь даже твой друг сейчас пирует в дворце ши, совсем не убежденный твоими горячими речами.

Уголки губ монаха расстроено опустились вниз.

– Ох, несчастный юноша...

– Разве не любовь сгубила его душу, монах? Заставила пойти по пути, что принесет лишь погибель?

– Неисповедимы пути Господа, – упрямо возразил Колумба. – А испытания сделают лишь сильнее.

– Испытания... – задумчиво повторил Господин снегов. – Что же, ты навел меня на интересную мысль, а значит, наш разговор не был совсем бесполезен.