Гостья лесного князя. Том1. Падение с небес

Глава. 8. Начало разгадок

Алекс Белтонич

Алекс устало потер виски, которые за эти месяцы побелели больше, чем за десять  лет поисков своей Ксении.

Распоряжение императора о том, чтобы оповестить Ярославу, было конечно выполнено, вот только кто-то не учел, что это надо делать вовремя. Трудно сказать, кто именно опоздал в этой цепочке - тайная канцелярия или сам император, для которого всё это сплошная политика.

Как легко отгораживаться благими высшими целями, если они не касаются конкретно тебя и твоей семьи. Император сокрушался позднее и, кажется искренне, но разве это избавило Ярославу от пережитого страха?

А ещё и идиоты, решившие оповещать на тюремной карете. Конечно же, она испугалась и чем не повод больше тут не появляться?

И нигде не появляться.

Август, похоже, не понял, что Хадерсон скрывал его  дочь, решив, что Яра просто поплакалась знакомому отца. А если и понял, то исчезновение Ярославы послужило укором работы его служб и методам тоже. А значит, полковник его императорской армии оказался куда как проворнее и умнее, чем та же тайная канцелярия. Это могло бы быть пощечиной, но Хадерсон служит только ему, императору, опять же, плюс в величественное самосознание августейшего. Люди, на всё готовые ради правды и великой имперской идеи ( к каковым и Август себя относит) нужны Тарсмании.

Час пролетел незаметно и Алекс, отвлеченный своими мыслями едва не опоздал к назначенному времени.

Идя по коридорам, в  непонятно какой раз, граф уже не замечал ни идеально подобранного колера стен, ни картин, начищенных  доспехов, украшавших императорский дворец. Он слишком давно тут находится, чтобы восхищаться каждый раз одним и тем же, да и происходящее  вокруг вовсе не способствовало этому восторгу.

-Мой император,- полупоклон головы в знак приветствия и вот уже Алекс читает бумаги, которые ему предложил Август для ознакомления.

-Ну, и как тебе нравится?- удовольствие на лице императора трудно было  бы скрыть, а он и не скрывал, не было смысла. Ведь тут, в рабочем кабинете августейшей особы находились только двое мужчин, для кого эти документы действительно имели бы значение.

-Что-то подобное мы и предполагали,- произнёс Белтонич после изучения всех бумаг.

 Сейчас, в этот момент дипломат с острой хваткой в нем возобладал, и личная история на краткий момент была задвинула на второй план. Задвинута, но ни в коем случае не забыта.

Задержав свой взгляд на одной маленькой зашифрованной записке с приложенным к ней переводом, выполненным аккуратным подчерком, граф помрачнел, но всё же продолжил читать. Он был уверен, что скрип зубов услышал даже император, который надо сказать не отвернулся, а продолжил молча изучать своего собеседника.

-Как ты думаешь, что я с ним сделаю?

-Мне практически всё равно,- выдохнул Алекс, уставившись на явное доказательство вины своего родного брата.- Единственно, хотел бы поговорить с ним насчёт Ярославы.

Алексу было больно как никогда. Он знал, что семья не любит его девочек и давным-давно с этим примирился. И всё же получать удар от родного человека гораздо гаже, чем от чужого.

Ранее…

Однажды он вышел, чтобы отдать распоряжение, оставив на десять минут свою Ксению и Питера.

Ничего необычного в том, что любимая жена попыталась (прекрасно зная, что её недолюбливает брат мужа и прочее семейство Белтоничей) поддержать светскую беседу. Ксюша умела делать так, что всем вокруг казалось, будто бы она сама обаяние и внимательность, и беззаботнее её просто нет на свете женщины. Но он-то знал, что это  оболочка, маска, которую она нацепляла всякий раз, когда нужно было с кем-то не совсем приятным поддержать разговор.

-Как вы добрались до нас, Питер? Надеюсь, благополучно?- раздался за спиной голос жены в тот момент, когда Алекс выдел из гостиной…

Он вернулся быстро, явно быстрее, чем предполагал Питер. Псарь, которому велено было подобрать брату кутёнка от лучшей гончей,  сам поспешил навстречу, неся подмышками двух лопоухих щенков, поэтому узнал то, что брат явно не предназначал для его глаз и ушей.

-Сколько ты хочешь?- послышался недовольный голос Питера, и эта тональность явно не понравилась Алексу, но чтобы разобраться в ситуации наверняка, он замедлил свой шаг у дверей.

Когда-то брат позволил себе в отношении тогда ещё будущей жены Алекса хамство, приняв Ксению за гулящую  девку. Посте Питер извинялся очень долго, даже прислал подарок для Ярославы в знак примирения (надо сказать, его отдали в деревню беднякам), но, похоже, это всё было ложью.

Ксения никогда не хотела ссоры между братьями, но это не означало, что она рассказывала всё, в том числе и неприятные вещи. Жаловаться на  родню мужа, на Белтоничей не входило в её черту характера. Она могла поставить на место нахалов, обрезать словцом наглеца, но вбивать  клинья между самим мужем и  его родственниками ,это слишком тонкая грань, чтобы позволить себе такое.

-Вы о чём?

- Сколько ты хочешь за то, чтобы отвалить от моего брата, скрыться с его глаз раз и навсегда, прихватив с собой свою дочь?

-Нисколько и это не тема для обсуждения,- она сказала это таким голосом, что Алекс был уверен, правый уголок губ жены искривился. Так всегда бывало, стоило ей испытать хоть чуточку брезгливости. Сейчас он сам ощущал подобное желание скривиться и наговорить кучу грубостей родному брату.

-Ты думаешь, что если тебя подобрали под забором, то можешь распоряжаться всем имуществом? А?

Алекс не собирался подслушивать под дверью, делая предположения, как на нападки Питера ответит его жена. И он уже сделал гневный шаг, как звук льющейся воды застучал по паркету. Один щенок сделал лужу, зацепив при этом струёй графский наряд. И в таком виде он решительно вошёл в гостиную, разозлённый вовсе не действием одного из щенков, а наглым поведением родного брата. Перед свадьбой Питер  уезжал за границу он не мог высказать все свои претензии Ксении, а потом просто не оставался с ней наедине. И, воспользовавшись моментом, вылил на неё всю свою желчь.