Гостья с Речной улицы

Гостья с Речной улицы

Зима в этом году пришла не рано, ни поздно, а точно в срок, будто по расписанию. Снегу нападало — уйма! И такой красивый, пушистый — самое то снеговиков лепить. В прошлом году Тайка с Алёнкой как наделали снежных фигур — зайчиков, собачек и даже одного коловершу — так они почти до самой весны простояли. Не сад был, а настоящий музей!

Но сегодня Алёнка, как назло, заболела. Тёть Маша сказала — простуда. И не пустила Тайку на порог, чтобы та не заразилась. Ну что за невезение, а?

Коловерша Пушок встретил её, грустно бредущую к дому. Ещё с забора приметил. Слепил снежок и — фуп — запустил. Почти попал. Снежный шарик мазнул Тайку по макушке и холодной крошкой осыпался в капюшон.

В другое время она, может, порадовалась бы и присоединилась бы к игре, но сейчас совсем не было настроения.

— Ты чего безобразничаешь, а? Лучше бы делом занялся полезным, — Тайка принялась отчитывать его так, что домовой Никифор позавидовал бы. — Как по дому помочь убраться — так у него, видите ли, лапки. А как снега насовать за шиворот или натоптать по свежевымытому полу, так он первый!

— Будешь много ворчать, бородавка на носу вырастет, — усмехнулся рыжий негодяй.

— Ой, ерунды не говори.

— Это не ерунда, — Пушок потянулся, расправив крылья. — Я в книжке читал, про ведьм. А ты как раз ведьма. Так что не ворчи на котиков. И на коловершей. Вообще ни на кого не ворчи. Зимушка-зима пришла — разве её так встречают?

— Я погулять хотела, снеговика слепить, а Алёнка заболела, — Тайка шмыгнула носом. 

— Всё равно у вас ничего не вышло бы, — махнул лапой Пушок. — К тебе там посетительница пришла. Стучалась-стучалась, я ей открыл. Сидит теперь на табуретке, ждёт.

— Ой, надеюсь, ты хоть крылья спрятал?

— Ну, разумеется. Нам в деревне лишние инфаркты не нужны. А коты в каждом доме есть. Не у всех, правда, двери открывать умеют. Но будем считать, что я ведьмин кот, волшебный.

— Так ты предупредить меня вылетел, — Тайке стало стыдно. — Спасибо, Пушочек.

— Спасибо на плюшку не намажешь, — хохотнул коловерша. — Как проводишь гостью, давай пообедаем?

— А кто хоть пришёл-то? Кто-то знакомый?

— Не, — коловерша мотнул головой, — какая-то неизвестная бабка. Думаю, она вообще не из Дивнозёрья.

— Ладно, разберёмся.

Тайка затворила за собой калитку. Украдкой собрала со столбика немного снега и обсыпала Пушка с ног до головы. Ха! Знай наших!

— Здрасьте! — крикнула она с порога, и гостья, кряхтя, поднялась с табуретки Тайке навстречу. 

Это была обычная ничем не примечательная бабулька в вязаном пуховом платке, старом пальтишке с бобровым воротником и валенках. Валенки, впрочем, она уже успела снять и поставить к печке сушиться.

— Тю! А взрослые где? — выдала гостья вместо приветствия.

Тайка от такой бесцеремонности сперва застыла на пороге, а потом принялась яростно сдирать с себя пуховик.

— А вы, собственно, кто, откуда и по какому делу?

— Баба Лиля я, из Ольховки. На Речной улице живу. А дело у меня простое — внучек заболел. Хочу у ведьмы помощи попросить, — бодро отчиталась бабка.

— Так, может, лучше фельдшера вызвать? — Тайка стянула сапоги и тоже поставила их к печке. — Болезни — это не по моей части. Хотите, могу со своего мобильника позвонить. Диктуйте адрес: улица Речная, а дальше?..

— Так это ты и есть ведьма? — баба Лиля всплеснула руками. — Надо же, такая малая!

— Мне почти семнадцать, — скривилась Тайка. Сегодня её всё раздражало. — И я честно не знаю, чем могу вам помочь.

Нет, это вообще нормально? Пришла незнакомая старуха, впёрлась в дом, не поздоровалась, сама не ведает, чего хочет, ещё и возраст ей не нравится?

— Может статься, что ничем, — вредная бабка поджала губы и, переваливаясь, потопала к своим валенкам.

— Вы хоть скажите, что с внуком-то? — вздохнула Тайка. — Может, шиповничка вам отсыпать? 

Но бабка в ответ издала недовольный звук, похожий на пыхтение самовара и хлопнула дверью. Припадочная какая-то!

Пожав плечами, Тайка принялась стягивать свитер — в доме было жарко — и тут в телефоне пиликнуло сообщение от соседа — деда Фёдора. Ему как раз недавно объяснили, что такое смайлики и стикеры, теперь дед отправлял их по поводу и без. Вот и сейчас прислал несколько сопливых и температурных грустных рожиц. Тайка немедленно ему набрала:

— Что случилось, деда? Заболел?

В трубку чихнули. Должно быть, это означало да.

— Может, фельдшера вызвать?

— Не надо, —  прокряхтел дед Фёдор. — Скажи, у тебя вареньица с малиной не осталось?

— Сейчас принесу, — Тайка прижала телефон плечом к уху и направилась к стоявшим у печки сапогам, но дед запротестовал:

— Сиди дома. Заразишься ещё, опять контрольную по алгебре завалишь. Лучше домового отправь — ваш-то к нашему частенько в гости шастает.

Дед Фёдор был одним из немногих в Дивнозёрье, кто не верил, а точно знал — волшебство существует. Иногда даже сокрушался, мол, жаль, что я не колдун, а то помог бы юной ведьме. Тайка в ответ всегда уверяла, что он и так очень помогает. Кстати, это было чистой правдой.