Говорят, под Новый год...

Говорят, под Новый год...

Ева ненавидела праздники. Основательно и от всей души. Ей никогда не было понятно, почему человек должен радоваться в установленную дату. А если у него нет настроения? Если эта дата для него конкретно связана, наоборот, с несчастьем. С чьей-то болезнью или смертью. Или просто, не хочется. Душа не принимает. Между тем, как в обычный день, сердце радостно забьётся просто так, от какого-то пустяка: игры котёнка с листиком, белой метели цветущих яблонь, или просто потому, что дождь прошёл. И будешь улыбаться весь день. Это и есть настоящий праздник.

Особенно выводили из себя Еву Новый год и день рождения. Тоже мне большая радость, лишний раз напомнить себе о том, что жить осталось на год меньше. И эта магазинная суета, когда сметается с прилавков всё, что там лежит. Не исключая тех вещей, что в течение года пылились где-то в самом дальнем углу. А теперь вдруг стали гордо именоваться «подарками». Ну да, если перевязать ленточкой и уложить в красивую коробочку с открыткой… Главное создать нужное впечатление. Иногда люди тоже похожи на новогодние подарки. Блестящая упаковка, а в ней какая-нибудь серость. Серость мысли, серость души. Унылое зрелище.

Впрочем, новогодний антураж на улицах и в торговых центрах Еве нравился. Все эти бегущие огоньки гирлянд, светящиеся олени и снежинки, блестящая мишура, которая тихо шуршала, стоило лишь к ней прикоснуться. Может быть, хотела поведать что-нибудь волшебное. Но разве в этом шуме и суете можно было расслышать. Человеческая душа нуждается в чуде и сказке ровно столько, сколько существует сам человек. И потребность в этом особенно ярко выражается именно в новогодние дни. Люди создают сказку, как умеют, с помощью таких нехитрых средств. Многие втайне всё ещё загадывают желание под бой курантов, изо всех внушая себе, что оно непременно сбудется. Однако праздник проходит, ничего не меняется. Часто становится ещё хуже. Каждый год новые надежды на чудо сменятся новыми разочарованиями. Но вера в сказку в человеческой душе неистребима. И потому всегда будут ёлки, будет суета, и будет погоня за подарками.

Сегодня Ева ездила сдавать статью. Она писала для небольшого журнала о садоводстве. Была на хорошем счету в редакции, потому что подходила к делу творчески. Её статьи о цветах пользовались популярностью. В них было много полезной информации, но кроме того неизменно присутствовали какие-то интересные факты и легенды об этих прекрасных созданиях природы. Читалось всё, как роман, на одном дыхании. Начальство дорожило такой сотрудницей и потому просьбу Евы о работе на дому не без лёгкого ворчания, но удовлетворили. Её вообще считали странной. Однако статьи она сдавала вовремя, стиль написания был лёгким. Так какая разница, где она их будет создавать. Пусть пишет дома, если у неё натура интроверта, а возможно даже социофоба. Периодически в офисе Ева всё-таки появлялась. Когда нужно было обсудить тему или вот как сегодня, сдать статью. Дело это для неё было нервозное, как, впрочем, и всё, что касалось общения с людьми. К тому же конец года, выход праздничного номера, и вообще суета. Ей нужно было время, чтобы восстановить душевное равновесие. Ева решила пройтись пешком. По дороге попался большой торговый центр. В такие предновогодние дни девушка иногда забредала в него. Выпить кофе на рождественской ярмарке, поглазеть на ёлку и украшения вокруг. А главное, послушать живую музыку.

В огромном холле, прямо под ёлкой стоял настоящий рояль. Такой белоснежный, блестящий, праздничный. И по его клавишам порхали тоненькие пальчики пианистки. Чаще всего это были молоденькие барышни, похожие на фей в своих концертных платьях с открытыми плечами. Скорее всего, студентки местной консерватории на подработке. Они играли обычно популярные мелодии, стараясь создать у публики праздничное настроение. Но публике было не до них. Все сновали с озабоченным видом в поисках подарков. А гул и шум, стоявший в торговом центре, сложно было перекрыть звуками рояля. Музыку можно было услышать только подобравшись поближе. Ева так и делала. Ей были глубоко симпатичны эти милые барышни, которые продолжали играть, зная, что их совсем никто не слушает. Иногда она даже немного аплодировала после какой-нибудь мелодии, ловя благодарную улыбку пианистки. Потом шла домой, мурлыкая про себя последнюю услышанную мелодию. На душе было тепло и легко.

Нынешним вечером в суете торгового центра также можно было расслышать звуки рояля. Однако играла в этот раз не девушка. По клавишам с лёгкостью порхали пальцы пианиста-юноши. Он выглядел также торжественно в белоснежном костюме-тройке. Но только репертуар подобрал несколько иной. Звучали ноктюрны Шопена, вальсы Штрауса, серенада Шуберта. Музыка знакомая и любимая Евой. Однако популярная классика перемешивалась вдруг с совершенно незнакомыми, странными мелодиями. Передать их словами было сложно. В них был воздух и шум летнего дождя, улыбка и печаль одновременно. Как это возможно, Ева не понимала. Но душа её откликалась на эту чудесную музыку. Ей так хотелось подойти ближе к странному пианисту. Но она не смела. Юноша был словно ограждён какой-то невидимой хрустальной стеной, которую невозможно было преодолеть. Да и кощунством казалось девушке прервать внезапно неосторожным движением эти чарующие звуки, льющиеся из-под тонких пальцев музыканта. Он пребывал где-то в своём волшебном мире, куда не было доступа больше никому. Ева потихоньку забралась по круговой лестнице на второй этаж и оттуда внимала прекрасной музыке, любуясь заодно и пианистом. Он был тонким и грациозным, с совершенно необыкновенными золотыми волосами. И это не фигура речи. Слабое представление о его роскошных локонах можно было получить, лишь вообразив себе солнечные лучи в оправе из янтаря. Густыми волнами падали они на плечи и полностью скрывали лицо музыканта. Однако Ева была даже рада этому. Почему-то ей казалось, что если увидит лицо таинственного музыканта, то сердце её разорвётся на части. Очарование тайны и волшебная музыка обволакивали сердце девушки сладким дурманом. Она уже не слышала гула торгового центра. Только звуки рояля кружили голову и уносили в какие-то неведомые миры, где царит гармония. И когда музыка оборвалась, Ева была будто сброшена с мягких облаков на жёсткую и неприветливую землю. Она с сожалением увидела, что таинственный пианист поднялся с места и двинулся куда-то по этажу. Слился с толпой и исчез, будто его и не было. А может и правда, не было?