Гралия Том I

Часть III Глава 7

Глава 7. Незримая связь

Тонкая нитка свита в клубок,

День на исходе, а лунный рожок

Выше и выше над домом встает,

Спать я желаю, но сон не идет.

Ветер подует, скрипнут полы,

Ночь уж настала, но мысли мои,

Словно пчелиным роем жужжат,

Слов не имея, спать не хотят.

Ноги заноют, подушка не та,

Ночь на исходе, но ноша моя

Давит на грудь мне, вяжет меня,

Словно враги мы – мысли и я.

В комнате тихо, звенит тишина,

Утро грядет уж, в небе звезда

Песню последнюю другу поет,

Надо вставать, но сон не дает.

С момента встречи Мелема и Итель на продуваемой семи ветрами дороге прошло уже более недели. Они скитались по вартам недалеко от столицы, проводя дни в долгих и утомительных для Мелема разговорах. Куда бы ни ехали, где бы ни были, эта Итель не оставляла своих вопросов. Добродетельница постоянно расспрашивала его о жизни до и после каури. Она что-то пыталась выяснить, что-то понять, но, не добившись желаемого, к вечеру каждого из проведенных ими вместе дней ужасно раздражалась. Иногда ему казалось, что вот-вот и женщина кинется на него с кулаками, но Итель всегда в последний момент останавливалась и оставляла его одного до утра, уходя в свою комнату очередного постоялого двора. Наступление нового дня разительно меняло ее настроение в лучшую сторону. Поэтому Мелем стал ненавидеть вечера и боготворить дни.

Последние два дня они провели в варте Сагирном. Он был невелик. Многие дома в нем пустовали. Однако в красном доме, где они остановились, почти все комнаты были заняты. Постояльцев было хоть отбавляй, разношерстная публика – торговцы, спешащие в столицу на торг или с него, высокородные, с вздернутыми подбородками, надменно смотрящие на свободных и незамечающие рабов, странные вооруженные до зубов незнакомцы, то ли работорговцы, то ли по ошибке забредшие на сушу гордары, кого тут только не было.

Приближался конец очередного дня и тот момент, когда Итель была готова закипеть, словно чайник на огне. Они сидели за столиком в столовом зале красного дома. В вечерний час тут было не протолкнуться, к постояльцам прибавились гости из местных жителей варта и проезжие путники, забредшие, так сказать, на огонек. Хозяин постоялого двора еле успевал принимать заказы, а его помощники торопливо обслуживали столики, суетливо снуя через зал.

– Что за проклятье! – выругалась Итель, смотря пылающим взглядом на Мелема. – Сколько можно меня разочаровывать. Если дело пойдет так и дальше, то ты отправишься обратно на свою замерзшую дорогу. Может, и не передал тебе ничего жрец. Или ты просто издеваешься надо мною?

Слова Итель услышали и двое вооруженных здоровяков, что сидели за соседним столом. Они покосились в их сторону и, обменявшись парой фраз, снова приступили к еде.

– Нет же, нет, мерзкий человечишка, ты не одурачишь меня! Запомни, если завтра ты не расскажешь мне что-то дельное, то я за себя не ручаюсь.

Мелем переборол свой страх и выпалил:

– Да что тебе нужно-то?! Я не знаю ничего больше того, что уже рассказал тебе. Мне выпало наказание быть убитым. А твой жрец вернул меня к жизни – это единственное, что я могу сказать. Все!

– Этого мало! Мне нет пути во владения Башни до тех пор, пока ты мне все не расскажешь, и точка!

Итель быстро встала из-за стола и, поправив одежду, уже хотела уходить, но остановилась.

– Не попадайся мне больше на глаза сегодня, если не хочешь неприятностей.

После этого Итель бросила пригоршню мелких монет на стол – оплату за ужин – и быстро покинула зал. Мелем остался один на один с недоеденным жаркое, квашенной капустой и хрустящими солеными огурчиками.

«Кнезова баба, ненавижу ее по вечерам».

Бывший раб вздохнул и с удовольствием принялся за еду. Он не привык отказываться от лишней пищи и при возможности старался есть впрок, с запасом, хотя прекрасно понимал, что, сколько не съешь вечером, утром все равно проснешься голодным. Ему стало намного уютнее, когда он остался наедине с прекрасным ужином.

Мелем быстро управился с содержимым своей тарелки и, отодвинув ее, принялся за оставленное Итель. Соленый огурчик звонко хрустел у него во рту, когда над ним нависла тень незнакомца. Мелем был так увлечен едой, что, глядя на вожделенную пищу, и не заметил застывшего в ожидании гостя. Тот кашлянул, чем тут же привлек внимание бывшего раба. Мелем от неожиданности даже поперхнулся. Он судорожно схватил бокал с вином и выпил его, гася першение, клокотавшее в его груди.

– Я присяду?

Не дожидаясь ответа, гость уселся на место Итель. Это был один из здоровяков, которые сидели за соседним столом. Мелем, поняв, кто его гость, посмотрел за столик, где видел незнакомцев раньше, ища второго соседа, но увидел только пустую посуда и осиротевшие стулья.

Тем временем здоровяк, бесцеремонно пододвинув к себе тарелку с жаркое, что стояла перед Мелемом, и выхватив из нее жирный кусок мяса, бросил его себе в рот. Он хищно улыбнулся бывшему рабу и активно заработал челюстью. Мелем разозлился. Его пальцы сжались в кулаки, до боли впившись в ладони, нижняя губа затряслась от обиды, а левое плечо дернулось в нервной судороге.