Грань добра

Глава 12

До города мы добрались быстро и без приключений. Госпожа Берта всю дорогу напевала веселый мотив и была явно в приподнятом настроении. Инквизитор же сохранял дистанцию с нами обеими и почти всю дорогу провел в молчаливой компании кучера, думая о чем-то своем.

При въезде в город дорога стала шире и более утоптанной. Шпиль центрального здания был виден издалека, говорящий о месте расположения градоначальника. Заморосил дождь, не позволяя разглядеть как следует красивые фасады домов и учреждений, которых здесь было гораздо больше, чем в нашей деревне. Людей на улицах почти не было видно, кроме дворника, который, учтиво встретив нас, распахнул кованые ворота и пропустил лошадей внутрь.

- Вы прибыли в резиденцию ордена, добро пожаловать, леди, - сказал он нам учтиво и помог выбраться из кареты.

Если бы он только знал, в каком качестве я скоро предстану в этом здании, наверняка бы постарался держаться как можно дальше.

Учитель уже направлялся к высокому зданию с тяжелымими колоннами, воплощающему собой величественный, но лишенный изящества, стиль. Мы с госпожой Бертой поспешили следом, стараясь не заблудиться в незнакомом нам обеим месте. Женщина восторженно оглядывалась по сторонам, стараясь, казалось, запомнить каждую деталь роскоши и могущества этого места.

- Ты только посмотри на эти витражи... Столько золота! - проронила она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Я же пыталась понять, приставлена ли ко мне охрана и возможны ли пути отступления в случае нежелательного для меня решения в суде. Я понимала всю абсурдность своих надежд, ведь если меня обвинят в ереси и колдовстве, то мне будет одна дорога - на костер, который господин Бенедикт подожжет лично с удовольствием и с ухмылочкой.

Я вздрогнула от своих мыслей. Даже не беря во внимание дождь, становилось очень зябко от нервного ожидания. Госпожа Берта, кажется, почувствовала мое состояние и улыбнулась. Хотела ли она приободрить меня или же порадовалась скорой несправедливой каре, я так и не смогла понять. Меня под локоть подхватил мужчина в черной рясе, с которым минуту назад говорил инквизитор, и молча повел по длинному холодному коридору здания.

Лязгнул замок, дверь открылась, и человек отодвинулся, давая мне возможность пройти внутрь.

- Ваша комната, Клементия. Располагайтесь.

К моему удивлению, я не заметила ни тени насмешки. Он действительно говорил со мной вежливо, как и подобает при разговоре с достойной леди, а не с потенциальной преступницей. Возможно, от волнения и от страха за свое будущее я не смогла трезво оценить ситуацию, однако постаралась принять ее такой, как она мне показалась изначально.

Комната представляла собой неширокое, но вытянутое помещение, скудно освещенное светом масляной лампы на столе и едва проникающим вечерним светом пасмурных сумерек из зарешеченного окна. Сбоку стола низкая лавка, сколоченная из массивных посеревших от времени досок. Туда устремилась Корси, отряхивая капли дождя с гладкой шерстки и намывая лапку.

Едва я прошла внутрь, дверь с лязгом захлопнулась, однако я не услышала скрежета замка. Оглядевшись в новом месте, я сложила свои вещи в угол и подошла к окну и простояла, глядя на пустую улицу с высоты второго этажа, пока не услышала чьи-то шаги.

- Должно быть, ты замерзла, девочка, - сказал ровным тоном господин Бенедикт и прошел в комнату.

Он нес в руке бутылку спиртного, в другой держал свернутый трубочкой оранжевый плед.

Появление знакомого человека, с которым я каждый день на протяжении трех лет проводила часы за книгами и лекциями, к моему удивлению, порадовало меня. Я хорошо помнила то, что произошло в конюшне накануне, но страх остаться одной среди совершенно чужих людей заставлял мириться с обществом этого человека и даже в какой-то мере стремиться к нему.

Он протянул мне откупоренную емкость вина, и я, молча взяв ее, сделала несколько глотков. Господин Бенедикт выглядел усталым и, если приглядеться, печальным.

- Что же ты наделала, Клементия... Тебя ожидало прекрасное будущее. Ты могла бы...

Я перебила его, не желая слушать о том, что никогда не случится исключительно из-за моей только глупости.

- Могла бы что? Сбежать от жениха и разъезжать по домам господ, обучая их отпрысков?

Мужчина молча смотрел на меня, ожидая продолжения моей мысли. К моему удивлению, спустя несколько секунд я заговорила снова, приободренная напитком в руке.

- Не хотела бы я быть во власти высокородных хозяев. Уж лучше мне было оставаться с Браном в деревне и терпеть его заигрывания с девицами по всей округе. А того, за что меня будут судить, я не совершала.

Я выдохнула, выпив залпом несколько больших глотков, и протянула бутылку инквизитору. Он взял ее и, сделавшись еще печальнее, уселся на скамью и в несколько глотков допил содержимое.

- Не говори глупостей, - сказал он резко. - Зачем же ты сделала это, Клементия? - спросил он меня строго, взгляд его был спокоен и сосредоточен, будто в емкости была вода или травный экстракт.

Я задумалась над вопросом, подбирая слова и стараясь в первую очередь ответить на него самой себе. Мысли начали путаться, и я вдруг вспомнила, что случилось с Пеструшкой, несносную сестрицу, с любезной подачи которой я так и не смогла завести ни одной подруги. С ее же помощью я открыла глаза не слишком легким для самооценки способом на моего жениха. Вспомнила и наши занятия с инквизитором, всякий раз во время которых пальцы болезненно ныли от розг. Он еще спрашивает?

- Каждое наказание было заслужено, Клементия, - проговорил мужчина убедительно. - Каждый удар, нанесенный тебе, ты заслужила. Знала бы ты, какую злость вызывала во мне своими...

Я продемонстрировала вытянутые тонкие пальцы, в некоторых местах исполосованные тонкими розовыми линиями. Учитель вздохнул, но мнения своего не переменил.

- Я видел, что оставляют розги. А также видел, что бывает с провинившимися за меньшее, чем совершала ты.  Дисциплина должна поддерживаться на протяжении всего обучения, - он замолчал, а я потеряла веру в то, что рядом со мной находится живой человек, а не воплощение буквы закона или бездушный эталон нравственности.