Грани миров. Избранные стихи

Философская лирика

Возвращение

Одна в большом старинном доме.
По вечерам здесь словно тень,
Сбираясь в ком потери бродят,
В луной омытой темноте.

Пронизанные прошлым стены
В котором часть моей души,
И я надеюсь перемены
Когда - то все же пережить.

Когда - нибудь хочу вернуться
Не в дом потерь, а дом надежд,
Чтобы с улыбкой оглянуться
На лунный луч, застрявший меж

Когда-то стихших разговоров,
И эха смолкших голосов.
И оживают стрелки снова
Давно поломанных часов

Грозный

Был город, которого я не помню,
Трамвайные линии, снег и грусть.
Город из  детства - город фантомный,
Который я выучила наизусть.

Он в памяти стерт,
Но в тех глубинах,
Куда не проникнет разума свет,
Город живет со мною единый
На протяжении множества лет.

Не знаю зачем я туда вернулась,
В этом до одури странном сне,
Может быть мама  моя улыбнулась
Через глаза залепляющий снег.

Может быть там осталась крупица,
Чьего - то последнего в жизни дня.
Город трамвайных линий мне снится
Словно желая согреть и обнять.

Словно желая из мрака напомнить,
Смех беззаботно ушедших дней.
И то как бежали с мамой от дома
В призрачный свет городских фонарей.

Гуляя до позднего вечера снова....
Город, которого больше нет....
Мне видится сон грустно - бредовый
На протяжении многих лет.

Праведник

Он идет огоньком во мраке,
Не боится он черной тени.
Гложут ноги его собаки -
Обезумевшие сомненья.

Он не знает, что будет дальше.
Только принципы тверже камня.
Он не терпит ни лжи, ни фальши,
Его люди считают странным.

Не продаст он за злато совесть.
Не уступит красивым сказкам.
Его тайным считают слово,
Он не носит дурацких масок.

Светлый странник в тиши эпохи,
Где в зверей превратились люди,
Он отчаянно одинокий
Посреди палачей и судей.

Не найти ему здесь приюта.
И до смерти чуть - чуть осталось.
Превращается в солнце путник,
Чтобы миру не замерзалось.

Уставший

Опущены крылья усталые,
На тумбочке пыльный нимб.
Возле свечки засаленной,
В причудливой форме оплавленной
Грустный ангел - старик.

На окнах узорами пляшет
Звездный  зимний простор.
У  ангела руки в саже.
И сажа черным измажет
Чистый белый узор.

Воск согреет страницы
Книги, зажатой в руке.
Долго уже не спится,
Только отблеск резвится
На посеревшем виске.

Что ему делать дальше
На перекрестке дорог?
Ангел, силы отдавший.
Ангел, сильно уставший.
Пишущий  вновь эпилог.

Может прочтут когда люди,
Что этот ангел писал.
Кто-то его осудит,
Кто-то поймет и забудет,
Словно вовсе не знал.

Старик, задувший свечку,
Выйдет в звездный простор....

Кто обреченно вечен,
Идет из рассвета в вечер
Чертить мировой узор.

Рука с монетою

Рука с монетою дрожала на ветру.
Рука с монетою просила.
Она вчера, сегодня поутру,
И завтра молчаливо говорила.
Она сегодня, завтра и вчера
Просила выслушать ее молчанье.
Была весна, осенняя пора,
И зимнее еще очарованье.
И падали монеты в руку ту,
Звеня и стукаясь боками.
И заполняла пустоту
Толпа своими медяками.
Рука с монетою. Шум дня.
Бокалов звон. Улыбки. Лица.
К вечерне колокол звоня,
Кого-то звал руке молиться. 

Смерть шута

Умер шут. Остался в прошлом
Бесконечный маскарад.
Словно снегом запорошен
След, петляющий назад.
Отсидел в коротком теле
И игрушечных руках.
Шут раздавлен. Шут потерян.
И свободен. Здравствуй страх!
Впереди теперь дороги,
По которым не пройти.
Не сумеют больше ноги
По земле шута нести.
Сгинул смех. Упали маски.
Впереди туман и дверь...
Шут тоскующий напрасно
В бесконечности потерь.

Бумажный человечек

Стекла мутные в разводах,
Капли теплые с листвы.
Обнимает непогода
Влажным мороком сады.

Мокнут тусклые скамейки
Одиноки и  пусты.
Пробегая по аллейке
Мокнут старые зонты.

Городок как губка влажный,
Только улицы и дождь.
Человечеком бумажным
Ты куда душа идешь?

Неизвестный Одинокая дорога. Тает грусть.
Плачет треснувшее сердце.
В пропасть черную сорвусь,
Чтобы ветром обогреться.

Чтобы в солнечных лучах
И тумане возродиться.
С новым  словом на  устах,
Не душа, а просто птица.

Будут падать облака
От безумного полета...
Будут слышать свысока
Неизвестного кого-то...

На казнь

Как трудно идти с высоко поднятой головой
И связанными за спиной руками,
И видеть как в лужах перед тобой
Месит небо толпа сапогами.

Как грязь от резиновых стоптанных ног
Взлетает все выше, все выше, все выше
И на эшафот. Пусть подводят итог
Ротозеи с соседней крыши!

Я смотрю им в глаза. Только страх и упрек
Мне за то, что умру гордо, резко.
Здравствуй Вечность! К тебе на порог
Прибывает ночная невеста.

Эфемерный мир

В этом мире тайных знаков,
Пересудов и причин,
Заменить решили как-то
На бумагу кирпичи.

Из картона строят дачи,
Храмы, площади, дворы,
И песочницы в придачу
Для веселой детворы.

Странен был картонный город.
На картонные дома
Наносили в спешке скоро
Мимоходом имена.

Тушью, темперой, гуашью:
Получился яркий мир.
Только дождь прошел и в кашу
Странный город превратил.

И пошли печально люди
Жить в кирпичные дома.
Только память не забудет
На картоне имена.