Гречневая услуга

Гречневая услуга

Управляющий небольшой деревенькой N – Никита Михайлович Столапин трудолюбиво приступил к очередному рабочему дню. Сидя за столом в своём просторном кабинете, он медленно развернул местную газету «Жизнь» и с предвкушением утренней трапезы потянулся толстыми пальцами к парочке аппетитных бутербродов с яйцом, приготовленных его женой – Марфой Васильевной. В тот же миг дверь кабинета резко отворилась, и в помещение спешно вошёл Акинфей Александрович Митрофанов, который в деревеньке заведовал единственной продуктовой лавкой.

– Доброго утра, Никита Михайлович! – громко произнёс он, невольно заставив управляющего вздрогнуть и досадливо уронить холёный бутерброд на разворот газеты.

– Едрить твою мать, Акинфей! Стучаться надо, не учили, что ли? Эх, тёмный народец…

– Простите великодушно, ежели я невольно помешал вашей трапезе, но и моё дело не терпит отлагательства, а помочь мне может лишь ваше положение.

– Ладно, Акинфей, присаживайся. Что там у тебя стряслось? – произнёс Никита Михайлович, заворачивая свой завтрак обратно в газету.

Заведующий продуктовой лавкой сел напротив и стал сетовать на то, что закупил уж больно много гречневой крупы, а срок годности ей уже подходит, всего три дня осталось до его истечения. А вдруг, какие ревизоры появятся, они ведь обычно весьма некстати приезжают, возьмут да изымут весь товар…

– Так что ты мне предлагаешь? Как я тебе могу помочь?

– Вы, Никита Михайлович, важный человек в нашей деревеньке, можете указы разные издавать. Подсобите уж… накажите нашей Дуське, что в информационной будке управляется, дабы она по своей связи поведала людям, что гречка-то заканчивается. Глядишь, народ услышит её сообщение из рупоров, что на столбах висят, да и скупит какую-то часть крупы…

– Ты что же, Акинфей, предлагаешь мне обмануть наших деревенских? – Никита Михайлович грозно посмотрел на Митрофанова.

– Так ежели бы обмануть, Никита Михайлович, ежели бы обмануть… Крупа-то не испорченная покамест, а коли люди её купят, то и обмана никакого нет! Так ведь получается? – прояснил ситуацию Митрофанов и положил на стол перед Столапиным плотный свёрток из такой же газеты «Жизнь».

– Что это? Подкуп ведь, собачья твоя душа! – строго произнёс управляющий и тут же поспешил развернуть свёрточек.

– Да если бы подкуп, если бы… Это плата за ваше указание нашей Дуське, меня-то она не послушается, а вас… вы-то у нас… о-го-го, Никита Михайлович!

– Извольте подумать… Что тут у нас? Ага, пять рублей, не много ли? В самом деле, подкуп!

– Да Бог с вами, Никита Михайлович, сюда входят и издержки. Ку́пите Дуське из этих денег цветов, баба она одинокая, ей приятно будет, всё ж для дела... Только крестом прошу, скорее! Надобно дать сообщение как можно скорее, прямо сейчас, Никита Михайлович, прямо сейчас!

– Ладно, не причитай, Акинфей, по рукам! Вот прямо сейчас позавтракаю и тут же схожу, распоряжусь, а ты ступай, помогу я тебе в твоей беде, как же не помочь, живём-то в одной деревне, соседи, можно сказать, ступай, Акинфей, ступай.

Акинфей Александрович, заранее поблагодарил Никиту Михайловича за помощь, невнятно попрощался и ушёл.

– Пять рублей, только подумать, ещё и цветы этой Дуське? Ну уж нет, это я тут управляющий, а не дурёха там какая-то… как скажу, так и будет, – поважничал вслух Никита Михайлович и отправился отдавать важное распоряжение.

– Евдокия Семёновна, ты тут? – громко спросил управляющий, войдя в маленькую будку.

– Тут я, Никита Михайлович, тут я! Доброго денёчка! – приветливо ответила женщина.

– Доброго! Гляжу, скучаешь без дела?! А у меня к тебе важное поручение имеется.

– Какое такое поручение, случилось чего?

– Случилось! Гречка у Акинфея в лавке заканчивается, а народец наш и не торопится запастись. Хоть по лишней горсточке взяли бы, ведь потом жалеть будут. Авось кто-то пронырливый прознает про это дело, да скупит всю крупицу в одни ворота, как же остальным-то быть тогда?! А новая привозка в ближайшее время не предвидится…

– Что же делать-то теперь, мил человек?

– Так ты вот прямо сейчас и передай на рупоры, что на столбах у нас весят, пускай люди незамедлительно поспешат в лавку. Я ж волнуюсь за вас, в одной деревне ведь живём, а это вот тебе за оперативность, держи, они вкусные, – Никита Михайлович достал из кармана свёрток с помятыми бутербродами и протянул их женщине.

– Благодарствую! И печётесь вы о каждом из нас... Прямо сейчас и стану оповещать людей.

– Ну, давай, прямо сейчас и начинай! – управляющий серьёзно помахал указательным пальцем перед лицом Евдокии и вышел из помещения.

После этого он прошёлся мимо лавки Акинфея Александровича и, увидав того через окно за прилавком, вытянул вперёд руку и поднял большой палец. Заведующий лавкой всё понял и ответил взаимным жестом.

Остаток дня Никита Михайлович просидел у себя в кабинете, наблюдая через широко распахнутое окно, как толпы людей устремлялись в сторону продуктовой лавки.

– Эх, хорошее дельце мы провернули, однако, – душевно умилялся он.

***

«И человеку помог, и себя не обидел», – завершив столь удачный рабочий день, Никита Михайлович победоносно похлопал свой карман и отправился домой.

– Эй, Марфуша! Что у нас сегодня к столу? – войдя в дом, он громко задал вопрос своей пухлявой жене.

– Никитка, слыхал, что случилось? – донеслось в ответ.

– Как не слыхать-то?! Гречка заканчивается у Акинфея в лавке, благо она мне ужас как не по нраву.

– Вот и я о том, что заканчивается, вся деревня сбежалась сегодня к лавке, даже очередь образовалась, люди лезли по головам, дабы успеть прикупить себе запасов, ведь новая привозка в ближайшее время не предвидится, так сообщили из рупоров…

– Ну, то оно было, да прошло, что к столу-то, Марфуша? Я ужас, какой голодный.

– Как что? Гречка с маслицем! Я вот тоже ходила к Акинфею в лавку, благо ты человек знатный в деревне, и люди пропустили меня без очереди, а потом и доставить помогли провизию, – довольно сообщила женщина.