Грехи на миллион

Пролог

Особняк Либерманов утопал в огнях, словно гигантский маяк, манящий к себе акул высшего общества. Свет хрустальных канделябров, отражённый в зеркальных поверхностях мраморных стен, дробился на тысячу искр, создавая иллюзию роскоши, которая ослепляла, но не согревала. Стены, увешанные картинами из частных коллекций, казались немыми свидетелями интриг, плетущихся среди гостей.

София Либерман стояла на верхней площадке лестницы, наблюдая за залом сквозь узоры серебристой маски, украшенной миниатюрными стразами и филигранными узорами, похожими на кружева. Её взгляд скользил по толпе, отмечая мельчайшие детали: жесты, улыбки, взгляды, направленные то друг на друга, то на неё. Иллюзия блеска скрывала напряжённые линии, связывающие этих людей. Каждый жест был рассчитан, каждое движение — стратегией. София знала это лучше, чем кто-либо другой.

«Эти люди считают себя вершителями судеб, но стоит сорваться одному кирпичику, и весь их мир рухнет», — подумала она.

На ней было лаконичное чёрное платье от Александра Маккуина с глубоким вырезом на спине и длинным атласным шлейфом, струившимся за ней, как тень. Тёмно-каштановые волосы были собраны в низкий пучок, несколько прядей мягко обрамляли лицо, а минималистичный макияж подчёркивал выразительность её карих глаз. Её лицо оставалось безмятежным, но её взгляд искал каждый знак слабости среди гостей.

Полина, её младшая сестра, выглядела совсем иначе. Её нежное розовое платье от Диор, украшенное лёгкими перьями и бисером, подчёркивало её наивность. Светлые волосы были аккуратно уложены в мягкие локоны, открывающие тонкие черты лица. На шее поблёскивал простой кулон от Тиффани, который София подарила ей несколько лет назад. Полина сжимала бокал шампанского, словно пыталась найти в нём защиту.

На другом конце зала Лариса Мельникова сияла в алом платье от Валентино, облегающем её точёную фигуру. Глубокое декольте и высокие разрезы на юбке привлекали к ней восхищённые и завистливые взгляды. Её длинные, идеально прямые волосы блестели, как чёрное зеркало, а губы были подчёркнуты яркой помадой от Шанель, добавляющей её образу вызывающей уверенности.

София уже начала анализировать происходящее, её мысли обрывками переплетались с холодными наблюдениями, как вдруг её внимание приковал внезапный шум у входа. Гул голосов стих, словно воздух наполнился электрическим напряжением, и все замерли в предвкушении.

Мужчины бросали оценивающие взгляды, женщины поспешно поправляли волосы и платья, стремясь казаться безупречными. София заметила, как Лариса Мельникова слегка подалась вперёд, её улыбка была слишком широкой, чтобы быть естественной. Полина, напротив, едва удерживала бокал шампанского, её руки дрожали.

Но для Софии время, казалось, замедлилось. Волков вошёл в зал с такой уверенностью, словно всё вокруг принадлежало ему. Его присутствие буквально захватывало пространство. Она ощутила волну гнева, но где-то глубоко внутри мелькнула тень уважения к его безупречному самообладанию.

Гости, словно по команде, расступились, чтобы дать ему дорогу. Их взгляды следовали за ним, будто за центром притяжения. Волков двигался плавно и неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением внимания. Казалось, что весь вечер был устроен исключительно для него.

Через мгновение он уже стоял у барной стойки с бокалом коньяка в руке. Костюм от Бриони подчёркивал его подтянутую фигуру, а тёмно-синий оттенок ткани гармонировал с холодным блеском его светлых глаз. Белая рубашка и чёрный галстук добавляли строгости, но лёгкая небрежность в укладке волос делала его образ почти провокационным. Часы от Патек Филипп поблескивали на запястье, напоминая об их владельце как о человеке, привыкшем к роскоши.

Он заметил её. Их взгляды пересеклись.

София ощутила, как к горлу подступает раздражение. Сергей умел играть на нервах, будто чувствовал её слабые места. Она вспомнила слова отца:

«Этот человек опасен. Он разрушит всё, если мы дадим ему возможность».

Сергей медленно поднял бокал в приветствии. Его улыбка была слишком лёгкой, чтобы быть искренней.

— Все смотрят на тебя, — раздался голос отца.

Игорь Либерман, несмотря на свой возраст, выглядел так, словно время его обошло стороной. Тёмно-серый костюм от Зенья идеально сидел на его поджаром теле, в кармане пиджака красовался шёлковый платок с тонким узором. Его седые волосы были зачесаны назад, обнажая суровые черты лица. В руках он держал бокал красного вина, которое редко отпускал за весь вечер.

София не повернула головы, но почувствовала его холодное присутствие.

— Конечно, смотрят, — ответила она, поправляя кольцо на пальце, чтобы скрыть свою растущую напряжённость. Кольцо от Картье с небольшим изумрудом всегда было её талисманом.

Она начала спускаться по лестнице, чувствуя, как взгляды гостей приковываются к её фигуре. Каждое движение было продуманным. Она была королевой, спускающейся в свой зал.

Сергей сделал несколько шагов вперёд, его движения были медленными, но уверенными, словно хищник, приближающийся к жертве, рассчитывающий каждый шаг. София почувствовала, как её плечи напрягаются, а внутри всё сжалось. Она уловила в его походке смесь контроля и вызова — он двигался, как человек, который знает, что держит ситуацию в своих руках, и наслаждается этим.

— Прекрасный вечер, София, — его голос был глубоким и спокойным.