Гринольв и Грисс

Гринольв и Грисс

Обжигающе холодный ветер ударяет в лицо, сильнее погружая в момент. Драккар качает по волнам, в то время как я стою на самом его носу, придерживаясь одной рукой за резную голову, напоминающую драконью. Словно единое целое, мы разрезаем волны, мчимся без страха навстречу суровой стихии. Солёные брызги разлетаются в разные стороны сверкающими осколками с каждым ударом волны о корпус. Впереди я вижу берег, изрядно заросший хвойным лесом, судя по острым концам верхушек деревьев. Над этим изумрудным буйством возвышается крепкий белокаменный замок с конической формы башнями, расставленными по одной на каждую сторону света. На высоких защитных стенах уже с такого расстояния я могу разглядеть зажжённые огни и суету. Нас ожидали. Я знал, что будет так.

До берега осталось совсем немного, нужно поднажать. Занеся кулак над головой, я с силой отбросил его вперёд с выкриком, раз за разом вновь вскидывая руку, держа определённый темп. Вскоре за спиной послышались голоса команды, сливающиеся в единый хор, вторя мне. Сейчас йомсвикинги гребут слаженно, как никогда. В воздухе витает сплочённость и нетерпение. Я знаю, как сильно они жаждут почувствовать в сжатых ладонях родную рукоять топора, взамен так надоевшего, за длительное путешествие, весла — сам хочу того же.

Но ещё больше я хочу снова увидеть её. Безмолвно наблюдать, как на солнце, будто зрелые пшеничные колосья, переливаются волосы, скользящие по спине волнами вниз, до самых бёдер. С каким игривым блеском смотрят на меня, с нотой неодобрения, а порой и вовсе — презрения, её невообразимые глаза. В глубинах этого взгляда каждый раз я вижу гнёт мудрости целых поколений, порой представляя себя влюблённым не в дочь самозваного короля Мерсии, а в норну. Сейчас моя память способна воссоздать только самые яркие черты лица Грисс. Долгая разлука — враг памяти. Если бы только отец не запер её в башне...

Размышления прервала внезапно опустившаяся на плечо рука Ингвара. Он давно что-то говорил, стоя также на носу, но едва ли я слушал.

— Ты что-то сказал? Из-за ветра ничего не слышно, — куда проще списать всё на внешние обстоятельства, чем раскрывать истинную причину моей несобранности.

— Говорю, похоже битва будет славной. Если верить огням, у стен нас ждут и лучники, и горящие угли. Возможно, даже будут лить растопленный металл. Нам бы ещё прибавить, чтобы дело обошлось только углями, — Ингвар кивком указал на трудящихся позади воинов с вёслами.

— Думаешь, ещё не успели растопить? Огни зажгли довольно давно.

— Кто знает, — на мгновение Ингвар замялся, нервно сглатывая слюну. Мысленно я приготовился к трусливым уговорам подождать день или другой на берегу, чтобы сделать наше появление более непредсказуемым, но он меня удивил. — И всё же, ярл Гринольв, зачем начинать с замка? На пути мы видели столько не разграбленных монастырей и селений, но ни у одного не остановились. Оттуда куда проще увезти добычу, да и временный лагерь можно соорудить где-то поближе к «крупной рыбе», а мы сразу взяли и отправились к стенам замка. Воины устали, ярл. Быть может разумнее переждать хотя бы на берегу?

Я терпеливо его дослушал. Несмотря на прослеживаемый страх, нельзя назвать Ингвара трусом: размышления его логичны и стратегически слажены. Будь у меня больше времени, я бы обязательно начал набеги с мелких селений и остановку за остановкой продвигался к замку в Мерсии. После таких разумных речей невольно проникаешься уважением к собрату по оружию, но, видит Один, никто не последует за ярлом, затеявшим рискованный набег не наживы и власти ради, а из-за женщины. Пусть и красивой. Я собрался с духом, прежде чем сказать следующее, не забыв придать лицу самое суровое выражение, на которое только был способен:

— Ты подвергаешь сомнениям решения своего ярла?

Глаза Ингвара округлились, и он осторожно снял руку с моего плеча, отступая с носа драккара вниз.

— Ни в коем случае, мой ярл. Это всё пустые рассуждения ничего не смыслящего в тактике дана.

От его слов во рту у меня отдало горечью. Как закончим, я обязательно заглажу перед Ингваром вину: что-нибудь придумаю.

Зайдя на мель, я вместе с другими викингами сошёл с драккара и помог затолкать его на сушу. Стоя на берегу, я снял с пояса оба топора и повёл людей к замку, сквозь редкий лес. Воины шли медленно, таща за собой лестницы и материалы для первичных укреплений. Едва ли стоило поджидать опасность далеко от стен белокаменного: куда проще защищать поселение с выгодной позиции сверху, чем поджидать незваных гостей на плоскости. Тем не менее я вёл себя осторожно, из-за чего мы потеряли часть драгоценного времени.

Когда мы оказались почти у подножия стен, сверху на нас обрушился град из стрел. Я вовремя услышал до боли знакомый свист и успел приказать людям укрыться щитами. В первый заход лучников никто из викингов не пострадал, и мы смогли продвинуться дальше, прежде чем послышалась команда на второй.

Дойдя до ворот замка, я не вздохнул с облегчением: нас встретили воины. Битва развернулась по всем фронтам. И тут, и там слышался звон стали и воинственные крики. По подставленным к стенам лестницам йомсвикинги взбирались к лучникам и при удаче сбрасывали их с оглушающими хлопками вниз.

Я видел, как троих викингов убили прежде, чем нам удалось прорваться за стены замка. Славная смерть, достойная чертогов Одина.

Прикрывая спины друг друга, мы с Ингваром отбились от остальных и начали прорубать дорогу к башне, сквозь тела отчаянных мерсийских стражей. Я чувствовал, как чужая кровь смешивается на лице с моим потом, превращаясь в липкое месиво, но не рискнул утереть его рукавом. Оставалось только надеяться, что Грисс сможет меня узнать и так.

Уставший и со сбившимся дыханием, я прорвался в башню вместе с Ингваром. Однако самое большое испытание ожидало нас впереди — подъём предстоял по узкой винтовой лестнице. Собрав всю оставшуюся волю, я пошёл первым. К удаче, на пути я встретил лишь одного мерсийца и ловким движением отправил его вниз по ступеням, не утруждая себя битвой. Поступок, жалкий для викинга, осознаю, но кто захочет отправиться к Одину, когда Грисс — вот она, почти рядом. Добравшись до последнего этажа, мы с Ингваром упёрлись в массивную дверь из старого дуба со стальными опорами. Набрав в грудь побольше воздуха и помолившись одновременно всем известным мне богам, я постучал кулаком в дверь, крича имя возлюбленной.