Гроза

Гроза

Две сестры

Эта драматическая история случилась двести лет назад в русской колонии Александровка. Она была создана по указу короля Пруссии для двенадцати певцов русского солдатского хора. Поселок служивых расположился на севере немецкого городка Потсдам.

В теплый июньский вечер две девицы сидели на лавочке под окнами двухэтажного деревянного дома с резными наличниками и увенчанного коньком. Сестры судачили [1].

— Я вчера видела сон, — делилась старшая, теребя косу с зеленой лентой, лежащую на груди, — и спросила у бабы Нюры, к чему будет ромашковое поле?  И она меня утешила: «Ожидает тебя в жизни, внученька, простое человеческое счастье».

— А давай Ленка махнем на ромашковое поле и нарвем маме по большому букету? — вдруг предложила младшая и толкнула сестру локтем слегка в бок.

— С чего это тебе захотелось? — удивилась старшая.

— А просто так! — легкомысленно ответила младшая и откинула косу с белой лентой за спину.

— Нет, — возразила старшая. — Ты посмотри, какой оранжевый закат! Тревожно мне что-то. Да и вон та черная туча на горизонте. А если ее ветром понесет в нашу сторону? Какая гроза тогда будет? Ужас, как представлю!

— Ты, Ленка, всего боишься. Вроде и старше, а такая пугливая. Да какая там туча, так тучка. Да и успеем мы туда и обратно. Зато представь, как обрадуется мама, когда мы подарим ей по большому букету ромашек? И она сама станет как солнышко. А то целыми днями только трудится по хозяйству, никакого отдыха не знает. Смотри, как погрустнела и ходит — плечи опущены. А подарим мы ей по букету, и улыбнется она, глаза заискрятся, расправит плечи и зальется веселым смехом как раньше.

Наташа вскочила с лавки и отряхнула светло-коричневый сарафан.

— Пока мы тут с тобой препираемся, давно бы уже вернулись. Ну, что, ты со мной? А мама тебе наказывала за мной присматривать. Так бежишь со мной?

— Вот репей, право слово! — проворчала старшая и провела ладонями по темно-синему сарафану на коленях. — И в кого ты такая неугомонная?

— В себя! — смеясь, ответила младшая. — Побежали!

Она легко развернулась и пустилась бежать.

— Не так резво окаянная [2]! — взмолилась старшая. — Я не поспею за тобой!

Ромашковое поле на закате

В скором времени обе сестры действительно оказались на окраине цветочного поля. Оно простиралось почти до горизонта и все было усеяно маленькими желтыми солнышками в коронах из белоснежных лепестков. Ромашки росли столь густо голова к голове, что ни одной зеленой травинки не проглядывало. Там вдали, где небосвод соединялся с ромашковым полем, виднелись сильно отстоящие друг от друга высокие и могучие платаны. Величественные витязи в коричневых доспехах и зеленых шлемах редкой цепочкой обрамляли цветущее оранжево-белое море. Было безветренно.

— С ума сойти от ромашковой красоты! — прошептала потрясенная Наташа.

— А по мне тревожная картина, — возразила Лена. — У меня такое сочетание цветов вызывает сильную тревогу.

Огромное поле, усеянное оранжевыми капельками в обрамлении белоснежных лепестков, у горизонта соединялось с оранжевым закатом. Но над самим полем как-то невообразимо быстро уже нависли грозовые серо-черные облака, принеся с собой сумерки.

— Тишина. Не к добру это. Сестренка, давай вернемся! — испуганно произнесла старшая.

— Ерунда! Вон чуть-чуть осталось. Нарвем букеты и мигом домой, — легкомысленно ответила младшая.

— Стемнело. Сейчас гроза разразится. Мы вымокнем до нитки. Давай вернемся! Чего доброго, еще воспаление схватим, — не успокаивалась из-за охватившей ее сильной тревоги Лена.

— Да мы уже пришли, — возразила младшая и, подгоняя старшую, произнесла, — Не с пустыми же руками возвращаться. Давай рви цветы!

Сама Наташа первой нарвала большой букет и перевязала его жгутом из травы.

— Я готова, — бодро отрапортовала она.

Гроза

В это время в небе происходила своя драма.

— Где его черти носят? Кому он, окаянный, снова оказывает внимание? — гневалась гроза на ветер.

И в небе среди серо-черных облаков послышалось глухое недовольное ворчание, как будто что-то тяжелое заворочалось в тесной берлоге.

Старшая тоже уже заканчивала перевязывать букет. Наташа наклонилась и сорвала еще одну ромашку. Стала гадать, любит ли её Якоб?

— Любит, не любит. Любит, не любит. Любит, не любит…

За действиями девушки с неба внимательно следила гроза. «Так, любит ли меня этот непостоянный ветер или я ему так, как развлечение на раз? — грозно размышляла она, провожая лепесток за лепестком, отрываемый девичьими пальцами».

Наташа оборвала почти все лепестки. Остался последний:

— Не любит.

«Ну и пусть! Сегодня не любит, зато полюбит завтра, — легкомысленно подумала она».

— Не любит!

Гроза рассердилась, да как раскатисто громыхнет в гневе. Лена от страха присела.

— Бежим, чего расселась! — крикнула ей Наташа и с силой дернула сестру за рукав рубашки.

Старшая не успела рассердиться на младшую и сделать ей грозное замечание: «Оторвешь рукав, а еще хуже порвешь его». Обе девушки стремглав бросились бежать домой.