Группа дополнительных занятий

Глава 5

Все со щелчком встало на места. Элин все занятие по алхимии просидела, слушая это пощелкивание в голове: вот они притаскивают ей мясо, куски свежей, только что разодранной туши. А вот Конла твердит: это не оборотень! Вот они принюхиваются согласно и чуют то, что не почувствовали другие. А вот их зубищи и глаза с желтым проблеском.

Элин взялась было записывать на полях, но примеров больше не вспоминалось, все остальное можно было списать на уголовницкие манеры. Да и листки такие оказываются потом не в тех руках, сколько беспорядку в истории принесли вовремя не уничтоженные записи?

Элин рисовала в тетради разные типы трубок для возгонки и думала: много ли в вервольфе остается волчьего, когда он обращается вновь в человека? И как им вообще позволено ходить среди людей? Она покосилась на Нейла, который тоже зарисовывал, ловко и точно, как он это умел, и на зевающего рядом с ним Ферика. Сосудам тоже не стоило бы быть вхожими в людские компании, но у него внутри хотя бы безвредная бабуля, а у брата с сестрою – безжалостный зверь.

Еще и научат боевой магии. Они разошлись сразу от библиотеки, не успев ничего обсудить до звонка к занятиям, Элин со товарищи пошла на алхимию, Резель – к своим иллюзиям, Орифия... надо подглядеть ее расписание, она ведь не серьезно, “мастерить, делать руками”... а стриженые родственники поскакали на боевую магию.

С другой стороны, куда их еще девать? Многие жадные до завоеваний короли собирали армии из оборотней.

Элин достала листок для черновиков и принялась записывать вопросы. Вопросов за занятие появилось много.

Они подтянулись к входным дверям, словно собирали компанию покурить. Когда Элин и Нейл с Фериком за нею подошли, там уже стояли, обдуваемые ветрами каждый раз, как кто-то выходил или заходил, Орифия с Резелью. Последними прибыли виновники собрания, взмыленные, а Кенан – с подпаленной бровью и блестящим от мази лбом.

– Вот вы где, – сказала Конла. – Курить?

– Холодно, – пожаловалась Резель.

– Нам следует найти место, где никто не разрушит конфиденциальность разговора, – сказала Элин. – Скажу в очередной раз от лица всех: нам бы хотелось получить некоторые ответы.

– Сортир? – предложил Ферик.

– Есть ли место более людное? – усомнилась Орифия. – К тому же, все мы туда не войдем.

После недолгих дебатов сошлись на закутке под лестницей у мужских раздевалок. Предварительно пришлось выгнать оттуда компанию, которая рассматривала картинки в тонкой книжице. Под ногами хрустели окурки, со стен глядели черные, как пустые глазницы, жженые пятна и надписи того же рода, что и картинки в книжке, пахло куревом и несвежей одеждой и было сумрачно. Элин извернулась, ткнув Ферика локтем, достала из ранца листок с вопросами.

Резель ее опередила:

– На каждую луну или можете когда хотите? Волки, лисы, медведи? Я слышала, есть даже драконы. Ну, были...

– Были б драконы – мы б тут с вами разговоров не разговаривали, – сказал Кенан.

– Станете болтать – всем шеи сверну, – пообещала Конла, – мамка родная не узнает.

Положительно уверена, что матушка узнала бы собственное чадо даже с повернутой не в ту сторону головой, подумала Элин.

– Мы не станем болтать, – сказала Орифия. Элин подумала, что это она поторопилась, но смолчала.

Конла оглядела всех мерцающими глазами и буркнула:

– Волки. Не только на луну, но и вообще... от каждого чиха, это ж не только от луны.

– Движение крови зависит не только от фазы луны, – сказал зажатый в самом углу и упиравшийся макушкой в низкий потолок Нейл. – Другие планеты, проходя близко, тоже влияют на кондиции организма, и солнечный свет, и воздушное давление, и движения земной коры...

– Да, типа того, – сказала Конла. Поскребла шею под воротником, снова обвела компанию взглядом. Показала вдруг зубы. – Зассали, да? Боитесь?

Она клацнула зубами, Элин вздрогнула. Единственная. Конла ей подмигнула.

– Не, мы вас не съедим, – сказал Кенан, крутя в пальцах папироску. – Мы не трогаем людей.

– Даже когда оборачиваетесь? – спросила Резель.

– Ну да. Нам бы тогда пожрать, а хищники хищников не жрут. Никто вообще не жрет хищников, мясо грязное. У людей еще грязнее.

– Но хищники убивают хищников, – сказала Орифия.

– Если кто нападет – мы ему дадим леща, – заверил Кенан.

Не сомневаюсь, подумала Элин. Спросила:

– За такого ли рода экзерсисы вы оказались в... э... местах перековки характера?

– Ты можешь нормально говорить? – спросил Кенан у Элин, прижав ее на секунду к нечистой стене. – Не выделываясь?

– В тюрьме, – сказал Ферик с зевком.

– Да поняли мы! – Кенан покрутил папироску, оглянулся на сестру и сказал: – Ну да. Вроде того. Отмудохали одного.

– Он заслужил, – сказала Конла. – Заработал, еще и не все получил.

Не сомневаюсь, подумала Элин снова.

– Там вам должны были сделать печать, – сказал Ферик. – Чтоб больше ни-ни.

– Ну, – сказала Конла. – Сделали.

– Так это были не вы? – спросила Орифия. – Я видела не вас, а какого-то другого оборотня?

– Не, это мы, – сказал Кенан.

И замолчал. И все замолчали, верно, у них не хватало слов. Элин их понимала. Она подождала, кашлянула и спросила дрожавшим от раздражения голосом:

– Тогда каким же образом это могли быть вы, если печать препятствует обращению?

– Мешает, но все равно можно, – сказала Конла, пихнула брата плечом. – Напортачили там что-то.